Девушка по вызову и бизнесмен (Часть 9)

Глава 9-прошлое, настоящее и будущее на моих глазах

Я больше ничего от него не слышал. Для меня это не было шокирующей новостью. Я был, вероятно, его величайшим кошмаром, и если бы я был им, я бы определенно не хотел быть ассоциированным с этим идиотским крушением. Она была девушкой по вызову, но она отказалась спать с ним. Я только принесла ему больше разочарования, досады и смятения. Я больше не был хорош для него. Моя полезность теперь исчерпана. Однако моя задача была выполнена.

Было бы гораздо лучше, если бы мы могли расстаться на хороших условиях. Его вспыльчивый характер у меня был понятен, учитывая, что я не был профессионалом в моей тайной договоренности с ним. Все договоренности с девушками по вызову были тайными, не так ли? Никто в здравом уме не хотел бы хвастаться о том, чтобы провести ночь с одним.

После того, как я закончил плакать, я, наконец, не мог чувствовать ничего, кроме бесстрастия, как мои бурные отношения с ним начались. Я знал, что что-то скрывается под этими странными волчьими глазами в тот момент, когда он бросил на меня свой взгляд. Его глаза носили тревожную интенсивность, которая заставила меня содрогнуться, заставив меня чувствовать себя из себя. Этот очень агрессивный взгляд был началом всего этого. Это был тот самый момент, когда я была обнаружена им. Я больше не была Лайлой, чувственной и сексуальной девушкой по вызову, но была меньшей версией себя. У меня были мысли; и это было о бегстве туда и потом из ресторана. У него было ужасно тусклое освещение, так напоминающее сцену Ван Гога от Пожирателей картофеля.

Он не был бы неуместным, как фигура из картины. Увы, меня так захватили его резкие манеры. Его грубая, строгая манера говорить несла в себе такое безразличие, что я не мог не чувствовать, что в этом человеке что-то не так; и определенно было больше, чем он дал мне увидеть. Он спрятал что-то, что мучительно теребило мое сердце. С тех пор я тайно несла для него факел, надеясь возродить эту страсть к жизни и вылечить его от недостатков. Это были едва ли мои обязанности, чтобы начать с, Но я нес их как валун через плечо.

Я знал, что он ничего не значит, кроме неприятностей. Разум никогда не ошибался. Я должен был сбежать ради себя. В те напряженные дни, которые последовали, он не был в состоянии вызвать в воображении стандартные вопросы, которые я так привыкла слышать. Он не хотел моего тела. Он даже никогда не давал мне достойной возможности раздеться для него. Наши разговоры, будучи столь же далекими и безразличными, как могли бы быть; укрывали эмоционально заданные оттенки. Тем не менее, я не смог правильно принять это как предупреждающий знак, чтобы уйти, несмотря на размышления над ним в моем идиотском научном пути. Он, должно быть, тоже это понял, потому что скорее вынудил меня уйти навсегда и не вернуться. Но я бы не выпирал, потому что я нес этот факел для него, и я играл с его пламенем. Я не был бы отложен пламенем, даже когда оно постепенно подпалило меня. Меня привлекли неприятности.

Моя вина в моей собственной амбициозности. Я был абсолютно уверен, что смогу подняться до этого случая. Я стала самоуверенной в своих соблазнительных способностях. Я думала, что его очарует моя женственность. Хуже всего, я настаивал на том, чтобы лучше знать, кто он и чего он хочет. Он не мог быть более точным, когда сказал, что я судил его. Судите его я сделал, и мне было более чем стыдно за свое самодовольное поведение.

Пенелопа имела в виду хорошо, но я проигнорировал ее совет. Мое желание исцелить его означало, что я тоже должен был открыть свое сердце, хотя в то время я совершенно не знал о его буржуазном влиянии на меня. Я представлял себя идущим в чужую комнату. В начале комната была достаточно просторной, давая мне свободное пространство, чтобы взять его, как я его воспринимал. Когда он пробрался в мое сердце, комната начала сжиматься, и хотя я пытался бежать, запах, который был им, все еще окружал меня, куда бы я ни пошел; всякий раз, когда я думал об этом. И я думал о нем. Он был запахом моей жизни.

Я думал о нем как об одном целом. Я думал не только о его голосе, но и о словах, которые он произнес мне; не только о его теплых руках; но и о том, как они нежно тронули меня; о его чувствах, не только о его гневе и насилии, но и о его уязвимости; о его груди, не только о том, как я чувствовал во мне желание; но и о желании, которое я спровоцировал в нем. Я думал о том, как он нежно держал меня на руках, пока я рыдал от сердца. Я думал о том, как он поцеловал мою калеку, пока я не прослезился. Я-мысль...Я бы не стал продолжать. Я была одержима им, не так ли? Что-то вызвало эти мысли о нем. Должно быть, это был мой позор из-за моего менее профессионального поведения. То, что он думал обо мне, я не смела больше думать.

В течение дня, я был в состоянии обойти думать о нем, сохраняя занят с моим фортепиано играть. Тем не менее, эти преследующие, красивые глаза всегда пронзали меня в одинокие часы ночи. Он приходил ко мне ночью в моих снах. Его образ мешал моему сну. В этих снах я видел, как он смотрел на меня издалека. У этих пронзительных, но проницательных глаз была сила уменьшить меня. В конце концов, я был всего лишь глотком воздуха; в несущественном плане существования. Затем, когда он сделал шаг, чтобы понять то, чем я стал; мой сон внезапно закончился, и я проснулся в холодном поту.

Я чувствовал, что схожу с ума. Меня бросили в бездну невозврата. Я нашел себя, используя его слова, чтобы описать мою ситуацию. Я так сильно переживала за него и за него. Мое сердце колотилось хаотично, когда, как призрак, он появился в моем сознании. Я жаждал его.

Я никогда раньше не испытывал таких крайних страданий. Я не мог показать свою беду миру. Я бы не стал говорить с Пенелопой, потому что она не советовала мои действия. Я бы не стал говорить с Чери, потому что она представляла собой совершенно другой мир идеализма и простоты. Я не хотел, чтобы она впуталась в это.

Я пытался решить свою больную проблему с сердцем. Я попытался проникнуть глубоко в склепы своего сердца; настолько рационально, насколько я мог видеть, в чем дело было со мной. Почему я думал о нем? Я понял, что, кроме стыда, я чувствовал крайнюю вину за то, что не в состоянии дать ему секс. Поэтому я подумал, что должен найти способ уменьшить свою вину.

Я придумал профессиональное решение. Я сообщил Пенелопе о его командировке и чтобы быть справедливым, он должен быть возмещен, потому что он провел со мной только неделю. Пенелопа сказала, что бизнес-это бизнес. Все было оплачено заранее, и не может быть никаких возмещений, если я не хотел возместить его лично. И я сделал это, потому что я чувствовал, что это меньшее, что я мог сделать после нашей последней катастрофической ночи. Деньги не имели для меня значения. Деньги никогда не приравнивались к причине, по которой я приступил к этой работе. Но по иронии судьбы это были быстрые и легкие деньги, гораздо больше, чем один из них сделал бы проведение обычной офисной работы.

Пенелопа дала мне его банковские реквизиты, и я передал обратно все, что он понес, чтобы нанять меня с первого дня, потому что я чувствовал себя очень плохо из-за всей ситуации. Юристы назвали бы это полным расторжением договора. Это было так, как будто наша договорная договоренность никогда не случалась вообще. Все мы вернулись к одному, то есть мы никогда не знали друг друга, подобно тому, как мы возвращались назад, чтобы остановить инцидент. Поэтому я хотел вернуться к позиции, в которой я был до встречи с г-ном Бордман и это также означало больше не думать о нем.

Маленький голос в моем сердце сказал мне, что он может просто позвонить, как только его самолет коснется в Бангкоке. Может быть, он нуждался во мне, чтобы помочь ему с некоторыми переводами. В конце концов, я был Тайцем, и мой английский был довольно свободно, будучи перфекционистом, что я был. Но я подумал, что он, должно быть, слишком раздражен мной, чтобы снова захотеть связаться. Кроме того, у него должны были быть свои собственные переводчики. У него не было средств связаться со мной, даже если он хотел. У него не было моего номера телефона, и у меня не было его из-за протоколов конфиденциальности и конфиденциальности Эскорт-агентства. Эти протоколы были там, чтобы защитить девушку по вызову, а не клиента. Хотя у меня не было опытных клиентов stalker, я слышал от коллег в отрасли, что они были худшими возможными типами.

Чтобы избавить себя от моих страданий, я сказал себе, что у него был взрыв времени с Фионой. Видите ли, у нее были особые навыки. Она умела танцевать Танец живота и могла сгибать мышцы живота, о существовании которых я даже не знала. На самом деле она могла вращать свое тело самым чувственным образом. Однажды в шутку я попросил ее показать мне, как она соблазнила своих клиентов, и она показала мне эти чувственные движения в сочетании с ее ловкостью и гибкостью. И я должна была быть экзотической, хотя бы в тоне кожи. Фиона была светлокожая красавица, и это было большим контрастом, что она овладела ближневосточной танцевальной формой соблазнения. Я был уверен, что Г-Н Бордман, по крайней мере, воздаст мне должное за мой выбор замены. Может быть, он не был так зол, как я думал.

На протяжении всей моей юности, я находил огромное удовлетворение в работе над стандартными правилами для каждого случая. Незрелый, как я был, я понял, что, поскольку у меня были эти правила, персонализированные в соответствии с моими собственными привилегированными обстоятельствами, они должны были выдерживать посторонние глаза и индивидуальный скептицизм вопросника. Самое главное, что эти стандартные правила поведения и ответы были верны мне. Я буду говорить только для того, чтобы как можно меньше рассказать о своем прошлом. Он был бы перевернут; мне нравилось представлять скалы, скользящие по поверхности воды, прежде чем погрузиться в глубины океана.

Когда я стал более интеллектуальным через образование, я собрал, прежде всего, что образование является выходом из бедности. Во-вторых, я понял, что, поскольку я начал с уродливого прошлого, мне нужна была история обложки, чтобы я, кажется, вписывался; если не в правильном смысле. Годы падающей жертвы постепенно породили во мне необходимость защитить себя от всякого рода людей. Я начал размышлять о том, как разработать лучшие правила для себя, соблюдая юридические и философские принципы. Цепь причинно-следственной связи была одним из принципов, которые я часто использовал.

Мудрый сказал, что время исцелит все раны, но что, если раны со временем превратятся во что-то другое? Считалось ли это исцелением? Боль, которая причинила мне большие страдания, стала моей силой. Несмотря на это, я чувствовал себя сильнее. Мне было трудно сформулировать это на словах. Не было цепи причинно-следственной связи, которую я мог бы систематически применять к своим чувствам, чтобы определить, как и почему это произошло. Все, в чем я был уверен, так это в том, что это всегда приводило к мистеру Бордману. Он вызвал во мне все: от моего сердца до моих чувств к жизни. Если бы он не появился в моей жизни, я все равно был бы старым, уверенным в себе, в бесцветном, но функционирующем мире. Оглядываясь назад, все было не так уж плохо. По крайней мере, я функционировал, даже на границах общественных норм.

Будучи всегда любознательным, я пошел еще дальше. Я поставил под сомнение не только мои правила, как я делал ранее, но и принципы, лежащие в основе моих правил. Если метод определения правила был ошибочным, то вся система была ошибочной. Если бы я не знал его, я был бы в здравом уме. Если бы я знал его, я бы потерял рассудок. Я размышлял над этими заявлениями. Я хотел бы просто возложить всю вину на него. Была ли прямая связь между тем, что он сделал и как я отреагировал? Были ли мои действия соразмерны тому, что он сделал? Определение прямой связи и вопрос соразмерности были для меня большой задачей. Я знал, что не могу быть судьей и арбитром одновременно. Я не мог помочь иронии улыбки, которая вырвалась из моих губ. Я был хорошо осведомлен, что если бы это было судебное дело, я должен был бы отказаться от себя как судья, потому что я имел личное знание спорных фактов. Кроме того, я уже был предвзятым и предвзятым по отношению к себе и г-ну Бордманну.

Я знал об ошибочности моих круговых мыслей, потому что я был обязан пройти через те же самые сценарии снова с различными рассуждениями. В течение следующих трех недель я старался сконцентрироваться на своих сольных выступлениях, и больше ничего. Я завещал себя до крайности, чтобы забыть о нем. Я делал паршивую работу в этом, но я играл значительно, пока я не привык к звуку моей собственной игры и случайных посетителей, размещающих места рядом с фортепиано в большом зале, чтобы посмотреть, как я играю. Я часто получал комплименты, и это увеличивало мою уверенность в себе, когда дело доходило до моих навыков создания музыки. Мы с Чери с нетерпением ждали этого события и хотели, чтобы оно было успешным. По крайней мере, я могу преуспеть в одной части своей жизни, если не в других.

Я признался, что искал его в интернете. На бизнес-сайте была короткая статья, в которой говорилось, что Маттиас Бордманн, печально известный бизнес-магнат, который пытался покончить жизнь самоубийством год назад, в настоящее время перестраивает офисы в Юго-Восточной Азии. Однако это было о нем. Казалось, все держалось в тайне.

Я, однако, доверился Пенелопе и Чери, что моя договоренность с г-ном Бордманном не закончилась хорошо, но я не мог заставить себя сказать им, что я не могу спать с ним. Я не мог сказать Пенелопе, потому что работа подразумевала, что я должен, и для Чери это было неудобно. Пенелопа не была такой отзывчивой, как Шери; она сказала, что знала все это время, но она дала мне большое объятие медведя. Шери была более сдержанной в своем языке тела. Она смотрела на меня с сочувствием, кивнула и дала мне пакетики чая бергамота, чтобы принести домой, чтобы заварить для себя.

Один вопиющий факт, который я пропустил из них обоих, заключался в том, что я так много думал о нем. Я скучал по нему, как сумасшедший. Я покраснела, когда подумала, как он поцеловал меня в щеки. Я улыбнулся, когда вспомнил наши игривые разговоры, и я чувствовал тепло внутри себя; так много тепла. Поэтому его присутствие в моей жизни было не совсем плохим. Я чувствовала эту привязанность и собиралась разлить ее по бутылкам так долго,как только могла. Каждый раз, когда жизнь сводила меня, я открывал эту бутылку снова и чувствовал тепло; и вдыхал его мускусную насыщенность.

Теперь я мог видеть, как мир постепенно просыпается в ярком цвете на моих глазах. Я видел не только красоту и радость, куда бы я ни пошел; я также видел, как отвратительные могут превратиться в красоту, и как радость может превратиться в печаль. Я уже была другой женщиной. Я больше никогда не смогу быть прежним. Работая с Чери и сотрудниками городского совета, я наблюдал противоположные спектры характеристик во время моего взаимодействия с ними. Я вызвался на тяжелую работу, чтобы занять себя.

Наконец, после долгих и мучительных трех недель, гала-концерт на фортепиано наконец-то завершился. После того, как шум и суета подготовки была закончена и закончена, мы с Чери, вместе с несколькими другими сотрудниками городского совета, могли только ждать и предвидеть, будет ли мероприятие успешным или нет. Я был довольно интровертом и не чувствовал себя смешанным с толпой. Когда первые партии аудитории начали течь, я пробрался за толстыми бархатными шторами, которые функционировали как предварительный подиум. Я мог бы наблюдать за людьми, которые не наблюдали отсюда.

Из своей неприметной точки зрения, в одиночестве я наблюдал за растущим потоком людей, заполняющих большой зал. Я спокойно наблюдал, как быстро мое любимое место книг было заполнено до своей максимальной вместимости. Я подумал о том, как облегченно Чери должно быть, что ожидаемая толпа действительно появилась. Из-за погоды я был довольно осторожен с низкой явкой. Сегодня днем было выпущено предупреждение о погоде. Сегодня должен был быть шторм.

Сейчас было пасмурно и ветрено у бульвара. Ожидается, что надвигающийся шторм достигнет своей высоты около полуночи. Довольно тихая атмосфера теперь была как затишье перед бурей. Это был вопрос времени, когда Северный ветер все встряхнет.

Мое восприятие мускусной насыщенности в атмосфере не могло быть неправильным, когда это было так очевидно для моих голых глаз и так сильно, как запах в воздухе. На короткое время, пойманный неохраняемым, его подобие попало в мой разум; как уговор, как запах, который он представлял. Я почувствовал его присутствие вокруг меня. Он окутал меня как роса. Я чувствовала его волатильную нежность и яростно наполненную тоской привязанность к нему. Если бы я только мог увидеть его снова, я бы сказал ему, как жаль, что это не закончилось хорошо между нами. Я вздохнул, когда обнял сердце руками.

Я видел, как небо становилось темнее с каждой минутой. Несмотря на то, что я был внутри, я видел и слышал, как ветви ивы колыхались ветром. Я думал о цаплях, которые все еще были под этими ивами. Мне было интересно, когда они совершат свой миграционный путь в более теплые климатические условия. Я мог смотреть на море из окон. Я видел, как волны; поначалу нежные, теперь поднимались три раза по высоте и теперь хлопали по скалам.

Я стоял в затмении тьмы, потому что не включал свет возле окна. Я не был бы экономически эффективным, но скорее я хотел смотреть unencumbered как fancily одетые люди сделали свой вход. Я всегда был наблюдателем. Это было так, как будто я не участвовал в мероприятии, но вместо этого сделал наблюдения за моими стандартными записными книжками, как будто моя жизнь зависела от этого. Тьма комнаты окутала меня чувством спокойствия, что я буду в порядке. Я делал это для благого дела, и после того, как мое выступление закончилось, от меня больше ничего не ожидалось. Я мог бы вернуться в тени тьмы и упиваться в моем уединенном святилище. Тьма и небытие были синонимами. Они ничего от меня не требовали.

Публика пришла в зимних шубах и платках, хотя мы не достигли зимы, технически. Я поймал в воздухе лучик ненасытного холода осени. Я надела платье силуэта империи; цвет темного шампанского. Без рукавов с глубоким ожерельем, мое ожерелье из лунного камня очень четко выделялось на моей коже. У платья был приталенный лиф чуть ниже моей груди, и это создало иллюзию, что я был выше, чем был. Это было то, что мне больше всего понравилось. Я хотел выглядеть высоким и вилловы, потому что я был коротким и миниатюрным.

У меня была бледная шифоновая шаль, которую я обвила вокруг тела. Несмотря на то, что платье было цветочным и длинным, мне было холодно. Холод был острым, и он ужалил мою голую кожу. Такие платья никогда не были сделаны для выносливости погоды. У меня также были атласные перчатки, оснащенные шнуровкой до локтя. Если подумать, я выглядел как персонаж из гордости и предубеждения Джейн Остин, за исключением того, что я был Азиатом и все равно не вписывался. Кого я пытался разыграть?

Из-за штор я быстро взглянул на публику. Заглянув в узкую щель в бархатных занавесках, я увидел, как они нарядились в вечернем наряде. Мужчины выглядели безупречно в своих костюмах, в то время как их столь же модные спутники носили вечерние платья. Я был поражен тем, насколько грандиозным это событие обернулось. Мэрия проделала впечатляющую работу по продвижению небольшого концерта в качестве мероприятия по сбору средств для высшего общества.

Мы с Чери вместе ходили по магазинам на бульваре, и мы сами выбирали вечерние платья, потому что, по ее словам, мы должны были смотреть, действовать и одеваться как хозяин и пианист. Я просто улыбнулся. Что, если смотреть на эту часть было все тщательно? Я не был профессиональным пианистом. Как и месяц назад, я должен был быть вынужден играть на пианино. Но Шери сказала, что я был нераскрытым талантом, и может быть, сегодня вечером вокруг будут скауты талантов. Меньшее, что я мог сделать, это хорошо сыграть последнюю песню, в противном случае...

Она кокетливо улыбнулась.

Однако яркая жизнерадостность высшего общества заставила меня нервничать. Некоторые из них были моими клиентами. Вообще, они были классом людей, которые имели определенные манеры и привычки. Тогда я послушно записал эти атрибуты в своих блокнотах. Я могу с уверенностью сказать, что только несколько из них были действительно добры ко мне. Другая половина притворялась со мной гражданским поведением (да, мне нравилось думать, что я мог видеть через их тонкие сигналы), а другая половина была на самом деле довольно высокомерной, даже не осознавая этого. И все же я не возражал против их откровенного высокомерия по отношению ко мне, потому что они не скрывали того, что чувствовали. Скорее, это были те притворные вежливости, которые беспокоили меня, потому что я никогда не мог точно знать их скрытые мотивы для того, чтобы быть хорошим.

Если бы я узнал что-нибудь из своего опыта с г-ном Бордманном, то это было бы то, что я не должен предполагать, чтобы знать лучше. Я не должен судить их как своего класса. Если бы я должен был судить, то я бы судил человека по их индивидуальным характеристикам, а не просто объединял их в одну категорию. Мне никогда не нравились фразы, столь распространенные здесь в связи с беженцами, прибывающими на прибрежные берега. Мир в последнее время, на мой взгляд, был разделен на упрощенный менталитет" мы "и" они", хотя люди были гораздо больше, чем просто грубые классификации.

Я не мог тогда судить этих людей, которых я вижу как целую группу. Я понял, что мистер Бордманн был одним из них. Я не был; никогда не принадлежал, потому что я был аутсайдером с неприятным прошлым, чтобы возглавить это. Но Г-Н Бордман имел доступ и легко смешивался с ними, особенно через его статус и компанию.

Он, конечно, был достаточно богат, чтобы быть членом этой группы. У него также было высокомерие, очевидное в одних и притворное вежливость в других. Он был высокомерен по отношению ко мне в начале нашего знакомства. Он сохранил непостижимое выражение во время трудных бесед. И до той ночи, когда я бросил его, я никогда не мог полностью постичь его мысли. Но и этот человек был добр ко мне. Казалось, он прекрасно вписался во все три категории высшего общества. Это сделало мою категоризацию тавтологией. Я не мог сказать, кто пришел первым; категоризация или характеристика.

Я слышал низкие шумы людей, говорящих и смеющихся, звуки щелчка бокалов шампанского и вой ветра снаружи. Я также мог слышать волны, ударяющие по скалам, и я задавался вопросом, достаточно ли гнезда цапель, чтобы избежать прилива.

Несколько человек плыли передо мной, появляясь перед моей линией зрения. Я узнал их из прошлого времени. Мгновенно мое прошлое скатилось передо мной словно по красной дорожке; как вопиющий глюк. Я видел своих бывших коллег и бывших клиентов. Джеральд был там с Сарой. Это не было неожиданностью, потому что Джеральд всегда был в сети для большего количества клиентов. Я видел Сару, и как она была красива от приливов любви. Ее розовые щеки на ее бледной коже действительно свидетельствовали о том, что Джеральд был для нее правильным человеком.

Я видел Пенелопу среди толпы. Она тоже пришла, но не по моему приглашению. На самом деле, я не выдохнул ни слова о событии. Пенелопа сообщила мне, когда я пришел в агентство, что она посещает гала-концерт на фортепиано в библиотеке, где она может быть в поисках потенциальных клиентов. Это была также ночь сбора средств, и она сказала, что богатые и знаменитые будут там. Я должен был сказать ей тогда, потому что, если бы я этого не сделал, это было бы похоже на то, что я засадил ее.

"Я тоже буду там.- Я сказал, немного мягко.

Ее глаза зажглись.

"Это здорово. Вы можете быть в поисках некоторых очень привлекательных мужчин. Было бы хорошо забыть клиента 2439.- Сказала она.

Она перестала ссылаться на Г-на Бордмана по имени и вместо этого передала ему номер в реестре агентства.

Я, должно быть, мгновенно побледнел.

"То, что я в основном говорю, это отпустить, Лайла. Выходите и повеселитесь.- Сказала она.

Я задумался, прежде чем сформулировать Свой ответ.

"Я пианист.- Я сказал.

Она смотрела на меня с недоверчивым выражением лица.

- Как тебе удалось это сделать? Вы спали с мэром?- Спросила она.

Она была такой прямой, что была почти агрессивной, но она выглядела впечатленной и гордой за меня. Однако я не мог взглянуть на ее лицо. Я стал crestfallen. Я покачал головой.

"Библиотекарь-мой друг. Я все равно играю бесплатно.- Я сказал.

Пенелопа выглядела удивленной.

"Я вижу.- Сказала она.

Пенелопа судила меня. Не все вращалось вокруг, конечно. Я стал чувствительным к осуждению людей и быть судимым.

- Тем не менее, я могу найти вам новых клиентов сегодня вечером. Когда они увидят, насколько вы красивы и элегантны, они попадут под ваше заклинание.- Сказала она.

На короткое время я не был уверен, что мне нужны новые клиенты, но я все равно улыбнулся.

"Лайла, я хочу только то, что лучше для тебя. Клиент 2439 будет древней историей, как только вы станете новым."Она сказала, что звучит очень серьезно.

Я посмотрел на нее, довольно удивленный. Я тогда носила свое сердце на рукаве. Должно быть, я выглядел так, будто оплакивал потерю мистера Бордмана. Я скорее думал, что спрятал его довольно хорошо.

"Не волнуйся. Я прослежу, чтобы ваш следующий клиент был на десять лет моложе, привлекателен и так же богат без сверхнормативного багажа. Обещать.- Сказала она.

"Я доверяю вашему суждению.- Я сказал.

Она широко улыбалась, побуждая меня улыбаться на ее энтузиазм в скрытном разведке для новых клиентов.

"Я чувствую себя виноватым за то, что познакомил тебя с этим придурком.- Сказала она.

"Он не придурок.- Я ответил почти сразу.

Она смотрела на меня в тихом разочаровании. Я чувствовал, что несколько подвел ее, и ужасно судил ее на той короткой встрече.

"На мой взгляд, если все, что человек может сделать, это заставить вас плакать, то он придурок. Если только я не упущу чего-то, Лайла, если нет чего-то, о чем ты мне не говоришь... Пожалуйста, помогите мне понять.- Сказала она.

Ее голос был материнским, и она тоже выглядела доброй.

"Он был очень добр ко мне, и он сделал меня очень счастливым, хотя это было только на неделю."Я сказал, пытаясь подытожить наши отношения в предложении.

Пенелопа задумчиво посмотрела на меня.

"Цените счастливые времена, когда вы были с ним. Это все, что ты можешь сделать сейчас. Он ушел, и вы должны сделать новые воспоминания.- Сказала она.

Я кивнул в знак согласия.

"Я надеюсь сегодня хорошо сыграть.- Я сказал.

Я покинул ее офис, не дожидаясь, когда обнял ее. Она ответила на мои объятия веселой улыбкой.

Я вернулся к своим мыслям всего за несколько минут до того, как должен был выступить перед пятитысячной аудиторией. Казалось, что прошлое и настоящее слились в этом единственном событии. Я удивлялся, что если бы зрители знали обо мне, пришли бы они посмотреть, как я играю?

Но только на сегодняшний вечер, я не был в своем качестве девушки по вызову или что-нибудь еще, что я был в прошлом. Я был пианистом, который сделал бы мое первое сольное выступление и поделился бы с миром моей дебютной композицией "аромат перед дождем"."Меня должны были представить как Лилу Юэннань. Хотя Лайла была выдуманным именем для Эскорт-бизнеса, это немного подогрело меня. Юэннань была просто моей тайской фамилией.

Я видел много знакомых лиц среди толпы. Я мог узнать своих старых клиентов, хотя это были годы. Некоторые лица никогда не меняются, особенно когда один был богат. Тогда никто не был лишен ресурсов для сохранения и поиска тайн вечной молодости. Я не жаждал вечной молодости. Я жаждал юношеских идеализмов, когда верили, что можно изменить мир...

Последним, кто приехал, был сам мэр. Он выступил с краткой речью о важности сохранения наследия зданий и обеспечения их доступности для общественности. Я думал, что он был настоящим хамелеоном, учитывая, что он хотел закрыть библиотеку в первую очередь. Затем он возглавил церемонию открытия фортепианного гала-концерта, и Шери познакомила меня со зрителями. Мое сердце бьется, когда я слышу, как меня зовут.

Абсолютное молчание, последовавшее за ним, оглушило мои уши. Я глубоко вздохнул, раздвинул шторы и впервые перед зрителями. Теперь я был брошен в центр внимания; они могли видеть меня полностью в суровом освещении. Я попытался управлять подобием улыбки, урезал и приступил к игре на фортепиано.

Я подумал надеть атласные перчатки, играя на пианино. Мои руки замерзли. Я больше не мог сказать, был ли я пучком нервов или просто холодным до глубины души. Ведь это была холодная осенняя ночь. Но потом я подумал о знаменитых пианистах. Они ворвались в мой разум, как ужасно анимированная последовательность фильмов. Никто из них не носил перчаток, какими бы изящными и нежными они ни были.

Перед роялем был установлен микрофон. Столь же изящно, как я мог, я пробрался к пианино и сидению; оба из которых были художественно украшены каким-то бархатным материалом, чтобы соответствовать цвету штор. Длинное цветущее платье стало довольно неприятным, чтобы управлять, потому что мне пришлось сидеть определенным образом. Я дал короткое введение о "Нюхе перед дождем". Я сказал зрителям, что мое вдохновение пришло от природы, основанной на запахе, который я любил. Если бы этот запах можно было услышать, это звучало бы как нежные аккорды, поднимающиеся и поднимающиеся в острых ощущениях, пока они не достигли самых высоких нот фортепиано. Затем он пошел вниз октавы в громовых аккордах, чтобы обозначить проливной дождь. Мускусная насыщенность поднялась и упала с ветром; оставаясь временно и угасая, пока она не была вновь принесена из природы; и из природы. Это было от сырости почвы и полноты ветра. Без гордости и предубеждений, дождь обрушивается на все цвета мира. Каждый из нас был на равных под дождем; просто человек.

Зрители слушали ориентировочно. Я понятия не имел, считают ли они мое объяснение нелепым, потому что я был очень проницательным человеком, который чувствовал мир, как никто другой. По крайней мере, я был достаточно осведомлен о своих особенностях, а не в блаженном неведении. Возможно, хотя было бы неплохо потерять себя в чем-то большем для разнообразия. Все дошло до этого момента. Когда я закончил с моим объяснением, некоторые в аудитории кивнули, в то время как некоторые смотрели с пустыми выражениями. Были странные хлопки, которые быстро вымерли.

"Я хотел бы посвятить эту композицию моим дорогим друзьям, Шери и Пенелопе, которые сегодня здесь.- Я сказал.

С тех пор, как Шери была в первом ряду, я поймала ее улыбку. Я наконец-то заметил Пенелопу в заднем ряду, потому что она неистово помахала мне, гордо ухмыляясь. Я немного застенчиво улыбнулся ее смелым жестом.

Я колебался дальше. Я хотел сказать что-то, что скрывалось в моем сердце. Я уходил в сторону и не придерживался своего подготовленного сценария. Я не перепроверял с Чери, все ли в порядке, но тогда это была импровизированная мысль; тоска настолько велика, что я хотел сказать это; если не ему, то всему миру.

""Запах перед дождем" был бы невозможен без вдохновения дорогого мне человека. Он не со мной, но я чувствую его присутствие сегодня.- Я сказал.

Мой голос немного задохнулся. Я был далек от того, чтобы быть профессионалом, будь то девушка по вызову или пианист. Я всегда был иррациональным и мои эмоции довольно интенсивны, когда они пришли к нему.

"Лайла."

Я слышал, как он назвал мое имя. Это звучало так реально, но это не могло быть. Как будто его голос воззвал ко мне в плоскости, где реальность и мечты сосуществовали.

Я повернулся к пианино. Зрители могли видеть меня с моей стороны, и я мельком видел их из уголков моих глаз, все ждали в ожидании, и снова я боялся. Я кладу пальцы на пианино. Они чувствовали себя так холодно, что тряслись. На самом деле, мне было так холодно. Все мое тело дрожало. Я не мог обернуть свой платок вокруг меня, когда он встал на пути. Я чувствовал, что это не будет хорошо играть. Все это плохо кончится, и все мы будем несчастны.

Но теперь некуда было идти, некуда было спрятаться. Темнота исчезла, и я был в центре внимания, хотя и более тусклым, чем первый; но сильно наблюдал те же пять тысяч человек. Я дал ему идти, но я пошутил на первых нескольких заметках. Ошибки были очевидны, они вызывали несогласованные звуки, чтобы пронизывать зал.

Вдруг он вошел в мой разум. Его присутствие и его запах убаюкивали меня в своего рода глубокое спокойствие. Я снова начал играть; с ним как память, выкованная в моем сознании, как камень. Мои глаза с трудом смотрели на клавиши пианино. Я не знал ничего, кроме мистера Бордмана, и как сильно я по нему скучал. Как сильно я хотел увидеть его и сказать ему, что я сожалею, хотя у меня не было должного объяснения моего поведения. По крайней мере, не для него.

Ноты отражаются в глубине ночи. Я больше не думал о тех, кто смотрит на меня. Мир казался мне меньше, и я был в мире, где я призвал его прийти ко мне всем сердцем, через ключи от пианино. Дух в склепах моего сердца вознесся, как ветер. Он парил вокруг меня, защищая меня силой и настойчивостью.

Я слышал свою собственную композицию; не ушами, но сердцем. Я играл не своими руками, а своим духом, который не давал приличия стандартным нотным обозначениям. Это произведение я посвятил исключительно ему. Я чувствовал, что он был со мной все это время. Не было никакого рационального объяснения. Как несколько минут назад, когда его дух воззвал ко мне.

Ни один звук не выходил за пределы большого зала, когда он был закончен. Мне было интересно, все ли в порядке. После того, как отголоски последних заметок угасли в небытие, я с трепетом положил руки на свою сторону. Тем не менее, была полная тишина.

Потом я услышал аплодисменты и хлопки. Они становились все громче и громче. Я был так счастлив. Это был один из немногих случаев в моей жизни, когда я действительно приветствовал людей, шумящих.

Я снова встретился со зрителями и рассказал о второй части. На этот раз мне было гораздо легче. Я положил пальцы на клавиши, и музыка вышла так, как я хотел. Этот цикл общения со зрителями и игры продолжался до тех пор, пока я не достиг последней пьесы. Шери специально выбрала "The Music Of The Night", потому что она сказала, что это незабываемый способ закончить ночь.

Ключ был в ре-бемоль мажор, и я чувствовал себя комфортно со всеми черными клавишами. Я закончил строфу песни и был на открытии баров второй, когда я услышал низкий, слабый голос пения издалека; кажется, сопровождать фортепианную музыку.

Медленно, осторожно, ночью разворачивается своим великолепием

Схватить его, ощутить его, трепетный и нежный...

Я продолжал играть, стараясь приспособить свою игру к тонким нюансам голоса. Я чувствовал, а не видел, что кто бы ни пел, он постепенно приближался ко мне с Дальнего конца большого зала. Как он сделал, его голос постепенно стал более глубоким и более шелковистым на второй, что я почувствовал своего рода дежа вю. Песня, должно быть, повлияла на меня больше, чем я предполагал. Чтобы подготовить себя к точной интерпретации всех произведений для сегодняшнего вечера, я провел фоновое исследование каждой композиции, чтобы проникнуться духом песен.

Музыка ночи была спета таинственным Фантомом оперы, когда он пытался заманить невинную Кристин в его темное логово под оперным театром. Он пел; его голос привел ее в движение, похожее на транс, где она исполняла его приказ.

Пусть ваша душа принять вас, где вы долго, чтобы быть

Только тогда ты можешь принадлежать мне...

И здесь, прямо в зале, перед всеми этими людьми, наблюдающими за мной, я оказался преданным человеку, который обладал этим глубоким голосом. Темная интенсивность его голоса и гортанные вибрации от его горла перенесли меня обратно в прошлое. Кем бы он ни был, он полностью погрузился в роль фантома. Возможно, добрая душа любила петь, и он хотел показать свою поддержку этому событию. Или, я думал с большой бедой; моя игра была настолько плохой, что ей нужен был голос, чтобы поддержать музыку.

Я почувствовал силу текста песни. Меня охватило огненное восхищение. Я знал, что это так нелогично, как может быть. Слова, казалось, обращались непосредственно ко мне, и я хотел принадлежать кому-то. Я не была феминисткой, несмотря на мои катастрофические отношения с мужчинами. Я мог бы быть независимым, но в глубине души было желание, чтобы я всегда мог обратиться к этому кому-то; тот, кто примет меня, как я, и я охотно выполню его приказ. Я не сказал это вслух, потому что мне было стыдно за свои мысли. Он обозначал кого-то без позвоночника.

Я не осмелился отвернуться, чтобы увидеть или признать незнакомца, который пел под мою музыку. Я боялся, что если бы мои глаза оставили пианино хоть на секунду, я бы сыграл не тот ключ, и этот музыкальный момент был бы испорчен. Я продолжал играть на фортепиано, как мог, чтобы дополнить басовый голос певца. Я не мог поверить, что скорость, которую он подкрался, спасает мои чувства. Он, конечно, принадлежал профессиональной певице. Все его линии были спеты на идеальном поле, и его темп идеально соответствовал моей игре. Потому что я был в страхе от этого голоса позади меня, я не в состоянии поддерживать устойчивый темп музыки, но он компенсировал это в своем пении.

Тем не менее, что заставило меня, наконец, обратиться к человеку, который обладал этим голосом, было то, что это звучало тревожно знакомо. Когда голос повторился в нескольких метрах позади меня, я должен был увидеть, кто он. Когда, наконец, мне удалось немного повернуть спину между длинным аккордом, который я акцентировал педалью, я увидел его. Это был он с самого начала...

Мой Мистер Бордманн.

От всего удивления, что я не ожидал, что он будет здесь в первую очередь, я был на мгновение ошеломлен, и я оставил пианино без присмотра. Он выглядел выше, темнее и грознее, чем я помнил. Он был одет стильно в костюм; цвет темно-синий. Его серые глаза пронзили меня с той силой, которую я нахожу интригующей. Я, должно быть, смотрела довольно хорошо. Неосознанно я поднес руки к губам в шоке.

Он был Фантомом самой оперы, и я была обращена к нему. На мгновение я потерял зрение и звук всего остального, кроме него. Он был как образ в моем сне; только то, что на этот раз он был реальным. Неудивительно, что я почувствовал его присутствие. Он был здесь со мной физически. Он назвал мое имя. В конце концов, у меня не было такого психического шестого чувства.

Он пристально смотрел на меня, и в течение самого короткого момента времени его слова, казалось, дрожали от странной страсти. Он перестал петь на полпути, не в состоянии продолжать. Наши глаза заперты; он взял меня с таким рвением, что я поверил, что я, должно быть, умер и достиг небес. Я был ошеломлен. У меня было так много вопросов к нему, и я хотела его прощения за то, как наши отношения закончились.

Плавающий, падая, сладкий интоксикации

Прикоснись ко мне, поверь, смакуй каждое ощущение...

Ему удалось взять себя в руки гораздо лучше, чем мне. Он продолжал петь следующий стих a cappella,но все же я был потрясен им. Он спел свое сердце, и я был уверен, что он имел в виду какую-то мольбу. Он преодолел расстояние между нами двумя огромными шагами. На мгновение я задался вопросом, может ли он вдруг оторвать меня от пианино и сделать со мной все, что он хочет.

Он в значительной степени контролировал ситуацию. Несмотря на то, что он продолжал петь, он поднял мои руки, хромал и теперь раскинулся на него (так как я хотел прикоснуться к нему, чтобы убедиться, что он действительно был там, и я не был сумасшедшим, чтобы представить его там); к клавишам пианино вместо этого. Сразу же очень маленький круг осознания, который захватил мой мир и который состоял только из нас обоих, начал расти непропорционально назад в большой зал и море людей до меня.

Мои пальцы нашли путь обратно к пианино, чтобы сопровождать его голос. Я чувствовал, как он шел за мной и вокруг меня. Мои чувства испортились. Его голос имел эффект заманивания меня в своего рода транс, и мое чувство запаха было остановлено на мускусной насыщенности, которая пронизывала все его существо.

Я взял на фортепиано с полной решимостью, что этот грязный и сложный мир будет лучшим местом для нас обоих. Я играл не со страхом, а со страстью; тоска по чему-то большему, чем я. Мои желания, установленные в музыке, пока я больше не мог искать пианино, чтобы исполнять мои требования. Мои желания выходили за пределы фортепиано и в царство веры, что все будет хорошо. Когда песня, наконец, закончилась, его голос повторился еще за сводами большого зала. Мой дух цеплялся за его голос, пока его последняя нить не затихла.

Я больше не был собой, но с музыкой ночи.

Только ты можешь сделать песню взять полет

Помогите мне сделать музыку ночи.

И он сделал музыку ночи.

Последовало великое молчание. Не хлоп, не шаг, не голос. Небытие. Затем большой зал разразился грохотом. Толпа аплодировала и мгновенно поднялась с мест. Мы оба аплодировали стоя. Казалось, что огромные аплодисменты хлопков и свистков продолжались целую вечность. Я знал об этом моменте, но не полностью потерял в фанфарах теперь, когда я следил за ним, если он исчезнет снова. Ошеломленный, я посмотрел на него с эмоциями, которые я нашел трудно замаскировать, хотя я пытался ради того, чтобы быть на сцене. Но мы все носили маски; Я вспомнил наш разговор три недели назад.

Я просмотрела толпы людей передо мной. Шери широко улыбалась. Пенелопа пробралась к переднему ряду и практически смотрела на меня. Я чувствовала себя очень смиренной. Этот момент наступил только один раз в моей жизни. Чтобы сделать что-то значимое сегодня и чтобы человек, которого я хотел видеть, был здесь прямо передо мной в такой чудесный момент. Я не мог быть жадным. Я не мог просить большего.

Мистер Бордман дал мне свою руку. Я с готовностью принял его без колебаний. Держа, а точнее его обычное ухватывание за мою руку в своей, он жестикулировал, чтобы зрители хлопали за меня. И они сделали еще раз, жесткий и громкий. Тем не менее, я не мог участвовать в этом, когда все, что имело значение, было его пьянящим голосом. Не тот ли он задумчивый человек, который утверждал, что не пел с детства? Он действительно мог петь, и это хорошо. Я вернулся к нашему игривому стебу, когда пообещал, что буду играть для него, только если он будет петь моей музыке. Я резко покраснела, когда вспомнила, что поцеловала его на щеках только для того, чтобы быть игривым, чтобы поцелуи были симметричными.

Я протянул руки и протянул зрителям, пока они все еще аплодировали мне. Он, в свою очередь, смотрел на меня. Когда зрители с готовностью хлопали по нему, счастье упало на все мое существо, когда я увидел, как высоко они оценили его пение. Я ужасно скучал по нему эти три недели, и, действительно, я оценил его сердечное пение. Он мог сделать что-то из своего голоса.

Мэр поднялся на сцену, чтобы подарить нам оба букета белых роз. Белые розы были эмблемой пригородов. Он шел рядом с уловкой пригорода для туристов-тишина, чистота и спокойствие, вдали от города. Неудивительно, что Г-Н Бордман почувствовал себя обманутым своим риэлтором, узнав, что местоположение его резиденции не совсем соответствует причудливому представлению. Я вспомнил, как он ненавидел видеть это пятно света на горизонте со своего балкона, утверждая с абсолютной уверенностью, что это его кабинет.

Одобрение аудитории было настолько громким, что я не мог понять, что говорит мэр, и я не мог понять, что Г-Н Бордманн говорил мне, когда он обратился к чему-то в моем ухе. Его глаза всегда интенсивны, я мог видеть только его губы в серьезном анимированном движении, но я не мог поймать ни одного слова. Я бледно улыбнулся ему, надеясь, что то, что он хотел сказать мне, было чем-то логичным, как "Отличная работа."

Шери вышла из-за сцены и крепко обняла меня. Я обнял ее в радости. Пенелопа не вышла на сцену, так как она была не библиотекой. Она умудрилась дать мне большой знак.

И Лукас, дорогой Старый Лукас тоже был там где-то посреди толпы! Я не рассказывал ему об этом событии, так как думал, что для него это неважно. Я видел, как его глаза блестели от гордости.

Мои щеки стали розовыми от всего внимания. Когда мое тело испытывало эйфорию, Г-Н Бордман взял мои руки в свои; и лицом к толпе он элегантно поклонился. Тут был этот изнурительный, напряженный человек все разгадал чтобы быть чопорным и чопорным. Я воспринял это как сигнал для меня, чтобы curtsey, но это оказалось довольно неловко. Я задавался вопросом, были ли эти социальные грации естественными или это был длинный курс образования, соответствующий своему социальному положению.

Он не сказал ни слова. Он спокойно отвел меня от рояля к бархатным шторам. Его ладони были теплыми на моих, и на грани пота. Я просто немного пошутил. Я горел и холодно одновременно. Я пошел по его быстрым стопам; точно так же, как в первый раз, когда мы встретились, когда он шел так быстро, что я не мог догнать. Только на этот раз в моей обуви была огромная разница. Я носил балетки, потому что мои ноги должны были нажимать на педаль, и квартиры всегда были легче (они предоставили больше площади поверхности, чтобы коснуться педали) для такого пианиста-любителя, как я. Мне удалось не отставать от его темпа. Время от времени он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и я застал в его глазах признание, когда я сдержанно следовал за ним. Мы были, наконец, через главный вход и в нескольких оставшихся шагов мы были снаружи на открытом воздухе; в бульвар.

Я чувствовал насыщенное тепло вокруг меня, несмотря на турбулентность ветра и его вой среди Ив. Только его запах заставлял меня дышать. Его возвышающийся рост нависал над мной в темноте. Глядя вниз, он наклонил голову только для того, чтобы пристально смотреть на меня с огоньком света в глазах, которого я, в нормальных обстоятельствах, бы боялся. Это указывало бы на то, что он был в одном из своих напряженных настроений; одно из тех настроений, которое я не мог ни расшифровать, ни выработать их для своей собственной выгоды. Но теперь, здесь, после всей эйфории, которую я видел и испытывал, я увидел, что он был далеко от человека, которого я впервые увидел месяц назад. Он выглядел компактнее, шире и опаснее. Сквозь темноту я мог видеть цвет его кожи. У него был золотой загар, который бы заставил меня стыдиться, будучи экзотической девушкой по вызову. Юго-Восточный азиатский континент сделал ему добро.

"Лайла.- Он сказал.

Его голос был хриплым. Только это. Больше ничего. Искра света в его глазах все равно завораживала меня.

"Это был ты, тот голос, который призывал меня.- Я сказал, довольно затаив дыхание.

Слова вырвались из моих губ с колчаном.

"Это был я действительно, Лайла.- Он сказал.

Мы просто стояли там, молча наблюдая за другим.

- Ты можешь петь!- Я воскликнул.

Я сделал шаг назад, чтобы посмотреть на него сверху донизу. Я видел, как он прекрасно и элегантно выглядел.

"Вы можете играть. Я никогда в этом не сомневался."Он сказал взамен.

В его голосе был финал, когда его глаза продолжали всматриваться в меня.

"По-видимому, мои занавески функционируют как окончательное тайное место. После того, как вы ушли, я нашел вашу книгу для фортепиано из библиотеки за моими шторами."Он сказал, на самом деле.

Я никогда не был так огорчен, чтобы услышать такое обвинение, но все это было правдой. Я забыл о книге, которую бросил в бешенстве, когда услышал его у двери. Странным было то, что на следующий день Шери подарила мне похожую книгу с такими же сольными произведениями. В своем энтузиазме по поводу большего планирования она не задавала никаких вопросов, и я не поняла, что мне не хватает книги.

"Я думаю, что книга просрочена. Ты получишь огромный штраф.- Он сказал.

Его голос был глубоким,и он посмотрел на меня в очень сложном выражении.

"Я, должно быть, забыл об этом в спешке, чтобы поприветствовать вас у двери.- Я сказал.

Он кивнул; в то же время он слегка смахнул на меня пряди убегающих волос.

"Я просто хотел..."Я начал, но не знал, что хотел сказать.

Он не прикасался ко мне, но я чувствовала себя пугающе с его близкими руками.

"Спрятаться от меня?- Спросил он.

Я хотел сказать что-то правдоподобное, что было почти близко к истине, но мои мысли меня подвели. Как будто я начинаю все сначала, чтобы защитить себя.

"Я не был уверен в своей игре. Я не хотел ничего скрывать. В конце концов, тебе было все равно, играл я или нет.- Я сказал.

"Все, что вы делаете или не делаете, Лила, имеет для меня значение.- Он сказал, что его голос бушует от эмоций.

Меня вернули к последнему инциденту с ним. Он все еще злился на меня? Фиона тоже не оправдала его ожиданий? Я посмотрел на него, желая найти слова, чтобы говорить, не бесшумно все сразу.

Он заговорил первым.

"Так вот, мы это сделали - вы играете, я пою. Ярмарка и площадь. Что дальше?- Он сказал.

"Я думаю, что это настолько далеко, насколько это возможно.- Я сказал.

"Но я считаю, что у нас с вами есть незаконченное дело."Он сказал, что после этого его голос намеренно оставался низким.

Он опустил голову больше, чем нужно, чтобы посмотреть на меня. Мы прошли некоторое расстояние от библиотеки. Кроме причудливых уличных фонарей, выстроившихся по одну сторону бульвара каждые несколько метров, он был относительно темным. Зрачки его глаз блестели в темноте, и его силуэт был впечатляющим. С этого момента ветер становился все сильнее, и я инстинктивно скручивал руки передо мной для некоторого подобия защиты от ветерка.

"Я глубоко сожалею о том, что случилось прошлой ночью. Я действительно, и я надеюсь, что я сделал это для вас.- Я сказал так ясно, как только мог.

Я смотрел на него, пытаясь найти прощение в его глазах, но в темноте я не мог прочитать большую часть его выражения. Я видел только его призрачные глаза.

Однако он потряс головой. Этот самый жест принес стук в мое сердце, и, несмотря на начальную эйфорию, я чувствовал, что мой мир рухнул.

"Я сожалею, что в последний раз не чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы выполнить вашу просьбу. Опять же, пожалуйста, поверьте мне, что я сожалею, что наша последняя ночь вместе не получилось так, как ожидалось.- Я сказал, более мягким голосом.

Легче было просто заявить, что я плохо себя чувствую. Оно охватывало все: от отвращения к страху. Это то, что я сказал Фионе. Это стало для меня стандартным ответом. Все записано в моем блокноте. У меня теперь была новая записная книжка, охватывающая "уникальных" личностей клиентов.

"Все с тобой неожиданно, Лайла."Он просто сказал.

В его голосе была тихая дрожь, и он звучал слегка забавно.

"Вы не получили сумму, которую я вложил в ваш счет?"Я спросил.

"Я сделал.- Он сказал.

Его ответ был коротким и резким.

"Тогда между нами все улажено. Пожалуйста, позвольте нам расстаться на хороших условиях.- Я сказал, протягивая ему руку.

Руки на его стороне, он отказался взять мой в его.

- Мы еще не закончили, Лайла."Он сказал, с крайней тяжестью в его голосе.

"Я не понимаю.- Я сказал.

- Вы слишком много перевели. Вы перевели все, что я заплатил, чтобы привлечь вас, включая сумму за неделю, которую мы провели вместе. В принципе, вы должны были просто вернуть сумму за оставшиеся три недели, если бы вы решили что-нибудь передать вообще.- Он сказал.

"Я чувствовал себя плохо из-за того, как это закончилось между нами.- Я сказал.

"Пожалуйста, не надо извиняться. Это не что иное, как простая деловая сделка.- Он сказал.

Я укусил губы, чтобы не позволить себе говорить, когда я собирался снова пойти на все извинения. Я не сказал больше, потому что у меня не было ничего полезного, кроме того, что он знал, что я действительно сожалел о том, что произошло.

Его слова звучали в моей голове. Конечно, это была не что иное, как деловая сделка. Я полностью с ним согласился.

Между нами была долгая тишина. Кроме вой ветра через ивы, мы слышали, как ветер шипел и вздыхал на волнах. Прилив был высоким. Будучи так близко ко мне, он скомпрометировал мои чувства. Он был моим недостижимым человеком.

- Я уверен, что будет дождь.- Я сказал.

"Запах перед дождем; ваша мускусная насыщенность?- Спросил он.

"Утвердительный ответ.- Я сказал, опустив глаза к его груди.

Пирс его глаз был слишком большим, чтобы вынести, поэтому я осмелился больше не смотреть ему в лицо. Мне казалось, что он кипит сложными эмоциями, которые могут пойти в любом направлении.

"Можете ли вы в своем сердце простить меня, мистер Бордманн?- Я спросил наконец.

Меня мучило, что я не знаю.

"Лайла, мне трудно говорить с тобой, если ты не смотришь на меня. Я хочу видеть твое лицо. Здесь достаточно темно, и проклятые фонари не помогают.- Он сказал.

В его голосе была твердость, которая была удивительно уговаривающей и нежной.

Медленно мои глаза трепетали по направлению к нему; и, глядя вверх, я увидел его; все его лицо; сурово ударялся о тени ночи. Каким-то образом мои руки по собственной интуиции потянулись к его подбородку, чтобы почувствовать его, узнать, что он настоящий.

Его губы свернулись в нежную улыбку, увидев мою реакцию. Он слегка пошевелил головой, чтобы мои пальцы прижались к его губам.

"Я так рад, что ты действительно здесь. Это кажется таким сюрреалистичным.- Я сказал, шепотом.

"Вы имеете в виду, каково было, что я ворвался и присоединился к вам на последней песне?"Он сказал, его голос низкий.

Я кивнул, глядя ему в глаза, чтобы получить ответ. На этом этапе я был склонен думать, что Лунный камень привел его ко мне; поняв мою тоску по нему, но пятнышко логики упрекнуло мою внезапную веру в магию Вселенной, фактически работающую на моем пути.

"Первым делом, Лайла. Я не могу простить тебя, потому что мне нечего прощать. Все, что могло произойти между нами, должно быть согласовано. Я могу быть человеком, склонным к применению силы, но я не буду сознательно заставлять кого-либо вступать в со мной тесные отношения.- Он сказал.

Он резко посмотрел мне в глаза, и я опустил глаза, стыдясь того, что я не могу привести себя к завершению наших отношений.

- Однако, ты заставил меня ужасно расстроиться, взяв твой отпуск, даже не попрощавшись.- Он сказал.

Я чувствовал, что мое сердце было раздавлено. Он не злился на меня. Вместо этого он был расстроен моим поведением. Я не предвидел, что он расстроится из-за того, как я уехал.

"Ты оставил меня в беде, вот так. В мгновение ока ты пропал.- Он сказал.

Он старался говорить сухим, отстраненным голосом, который был лишен эмоций, но я знал лучше. Я застал разрыв эмоций, пробиваясь сквозь нестационарность его дыхания.

"Мистер Бордманн, я имел в виду хорошо.- Мягко сказал я.

Мои глаза пытались вразумить его; дух в склепах моего сердца поднялся, чтобы помочь мне.

"Разве я не стоил того, чтобы просто попрощаться?- Спросил он.

Его голос был намеренно грубым,и его режущие слова были необработанными.

"Я никогда не люблю прощания. Я никогда ни с кем не прощаюсь, если не смогу помочь. Особенно не тогда, когда я сводил тебя с ума и разочаровывал.- Я сказал.

Я говорил истину и мудрые не говорили, что истина освободит вас? После этого в тревоге я ждал его ответа.

"Прости меня, Лайла. Я не имел права злиться на тебя.- Он сказал.

Он отпустил жесткий контроль над своим голосом, когда столкнулся со мной с состраданием.

- Мистер Бордманн, конечно, я вас прощаю. Вы оправдались, ожидая от меня большего.- Я сказал.

Я внимательно посмотрела на его лицо, желая убедиться, что он не чувствует вины или раскаяния из-за потери своего спокойствия со мной. Он выглядел довольно взволнованным, и, зная, что он такой, я не мог быть полностью спокойным. Я отражал его эмоции, к лучшему или к худшему.

"Все еще почему вы ушли? Я думал, что мы могли бы вести наши обычные разговоры, как и раньше. И тогда ты можешь лежать рядом со мной в постели. Только это. Больше ничего.- Он сказал.

Его голос был полон эмоций, и я почувствовал, как мое сердце пошатнулось к его. Дух из склепов моего сердца нашел его слова милыми. Ком грусти сошел на мое горло, и я не мог говорить. В конце концов, когда я говорил, мой голос был немного болен.

- Я не мог остаться, зная, что Фиона будет там с тобой. Три-это толпа для меня.- Я сказал.

"Я никогда не хотел, чтобы Фиона в первую очередь. Я только хотел тебя, Лайла.- Он сказал.

Он резко притянул меня к себе, и мое тело повернулось к нему как к неодушевленному предмету, запрограммированному на волю учителя.

Я не прилагал усилий, чтобы оторваться от него. Я скучала по нему. С моим лицом, прислонившимся к его груди, я душил его; это мужественность, которая была всей его. И я почувствовал обволакивающее тепло, которое убаюкивало меня в водоворот защиты. Я чувствовал его грудь, хотя костюм он носил; я никогда не чувствовал себя безопаснее.

"Вы все еще хотели меня, даже после того, как я неоднократно отвергал ваши авансы?"Я спросил мягко, выгибая лицо вверх к его.

Он посмотрел на меня сверху вниз, его лицо было возбуждено, и он выглядел мрачным.

"Конечно, я действительно хотел тебя, Лайла. Ты раздражаешь меня, ты бесишь меня, но нет никого, кто был бы похож на тебя.- Он сказал.

Его голос был грубым, со страстным оттенком, и его лицо светилось сиянием звезд. Его глаза, хотя, они пошли прямо, чтобы обратиться к духу в моем сердце. Моя грудь поднялась высоко. Я резко вдохнул. Я отбился от толчка страстных эмоций.

"Ты единственная маленькая шалунья, которую я хочу.- Он сказал.

Его голос был низким, но дрожащим. Его глаза были такими же яркими, как Северная Звезда. Его руки болтались на боку.

"Все, что я думал, это то, как ты злился на меня, и как я отчаянно хотел выполнить твою просьбу. Поэтому я позвонил Фионе.- Я сказал.

Я пытался говорить сердечно, но мой голос звучал не совсем правильно. Он ломался по краям, несмотря на то, что я контролировал свои способности. История должна была повториться. Я сказал себе, что не буду плакать сегодня. Он всегда заставлял меня плакать.

"Вы ожидали, что я согреюсь на вашей замене именно так?- Спросил он.

Его голос был глубоко сейчас, и когда он говорил, в его глазах была печаль, которую я нашел невыносимо невыносимой.

Я не мог ответить, но вместо этого я попытался успокоить печаль в его глазах, придав ему лицо руками. Я жаждал успокоить страдания. Сильный, опасный волк был в боли, и я не мог больше видеть его слабым.

"Если вы ожидали, что я, то Вы не знаете меня достаточно хорошо.- Он сказал.

Его лицо было теплым, и я чувствовал тепло по всей моей руки. Он не вздрогнул, когда посмотрел на меня.

- За что ты меня взял? Вы думаете, что, поскольку я богат и высокомерен, я также должен быть животным, которое выбрасывает все только для сексуального удовлетворения?- Спросил он.

Мои губы дрожали, чтобы сказать что-то, но мои слова были повсюду. Они были бессвязными, и я не думал, что он понял меня, потому что он продолжал говорить в бурной страсти.

"Вы думаете, что, поскольку я встревожен, я также должен быть бессердечным и неумолимым?- Спросил он.

Его голос был взбудоражен страстью; его желание объясниться, растягивая расстояния в невидимые сферы, уловленные только интуицией.

- Нет, Мистер Бордманн.- Я прошептал.

"Как вы думаете, поскольку я нанял вас, я должен относиться к вам как к моей игрушке; легко получить, и легко отказаться?- Спросил он.

Он продолжал задавать множество вопросов, из-за которых моя голова закружилась; и мое сердце было достаточно болезненным, чтобы кровоточить изнутри. Теперь он меня очень огорчил. Я больше не мог утешить его.

"Это должна была быть стандартная практика.- Я снова прошептал.

Мой голос был едва слышен, и я очистил горло, чтобы повторить то, что я сказал.

Его глаза выглядели диким человеком, который изо всех сил пытался освободиться.

- Что меня беспокоит, Лайла, так это то, что ты, кажется, не очень веришь в меня, когда дело касается тебя.- Он сказал.

Он нежно задел мои руки, которые все еще прикрывали его лицо. Я позволил своим рукам упасть, но он взял их в свои руки. Он трепетно их лепил. Он смотрел на меня с той же страстью в его глазах.

Мое сердце почти выпрыгнуло из пределов моего тела. Я не ожидала, что он подумает обо мне без необходимости, если только он не злится на меня.

- Я не знаю, чего вы от меня ожидаете, мистер Бордманн.- Мягко сказал я.

Мой голос дрожал от минуты. Я почувствовал, как в мои глаза хлынул натиск слез. Я бросил глаза вниз, пытаясь скрыть их от него.

"Как вы думаете, что я не уважаю ангела, который застрял со мной через толстые и тонкие? Она держала меня на коленях, пока ласкала меня, чтобы уснуть, и та, кто терпел все мое худшее поведение, принимая меня в ее уход и видя, что я протянул...- Он сказал.

Его голос был мелодичным и насыщенным. Это было от привязанности и боли.

Я не мог ему ответить; и я не мог смотреть ему в лицо, потому что мои глаза уже были наполнены слезами. С еще одним мгновением, я был уверен, что плакать, и они будут стекать по моему лицу самым ужасным образом. Он бы увидел, какой я эмоциональный, и я не хотел, чтобы он видел меня таким образом, так как он уже был таким эмоциональным.

- Лайла, я советую тебе смотреть на меня, даже когда ты не будешь говорить со мной. Позвольте мне попытаться понять вас лучше. Пожалуйста, Лайла, дай мне взглянуть на твои красивые и выразительные глаза.- Он сказал.

Его голос был нежным и глубоко ласковым. Я почувствовал его дыхание на лбу. По его побуждению, я привел свое лицо к нему.

Наши взгляды заперты. Я был окутан его нежностью и не искал спасения от того, что он мне предложил.

- Лайла, я не спала с Фионой. Я отослал ее.- Он сказал.

Я кивнул, но слезы уже начали стекать по моему лицу.

Я не мог высушить свои собственные слезы, потому что он ухватил мои ладони вместе, согревая мои холодные руки; посылая дрожь к моему позвоночнику с жаром его рук. Мои слезы потекли вниз по моему вымышленному лицу и на глубокий вырез, где висел кулон из лунного камня.

"Тише, моя маленькая шалунья.- Он нежно сказал.

Как всегда, в кармане его пальто был белый льняной платок. Он стащил его и нежно долбил мои щеки и чувствительную часть моего декольте льняным платком.

"Ты всегда веришь в немного волшебства в жизни, Лайла.- Мягко сказал он.

Он держал Лунный камень между большим и указательным пальцами. Он немного потер его, словно пытаясь привить в него немного собственной жизненной силы.

"Вы заставили меня снова поверить в возвышенность моих юношеских идеалов, которые я считал навсегда потерянными.- Сказал он едва шепотом.

Его голос, казалось, резонировал с вой ветра. Как будто Бог ветра, Зефир действительно существовал. Он взял меня на свою грудь. Я был нимфой воды, стремящейся объединиться с ветром, чтобы образовать дождь.

"Мистер Бордманн...- Я сказал, дрожа, когда произнес его имя.

Я был глубоко тронут его откровением. Времена юности - это времена, когда человек позволял себе мечтать; прикоснуться к звездам и прокатиться по хвосту пылающей кометы. Еще в юности были времена, когда я был уверен, что смогу вырваться из цикла деградации и что появится рыцарь в сияющих доспехах, который взял меня под свое крыло. Мне показалось странным, что я ждал, пока кто-то освободит меня, но все, что мне потребовалось-это освободить себя. Теперь я бы никогда не положился на кого-то для моего собственного счастья. Возможно...

"Я действительно верю в немного магии да, но остальная часть пути-это чистая тяжелая работа.- Я сказал, приглушенным голосом.

Мой голос дрожал. Жизнь не собиралась быть ровной-плавать всегда. Были хорошие времена, были плохие времена, и были времена, когда жизнь не была ни хорошей, ни плохой. Он просто проходил мимо - бесцветный, пока он не вошел в мою жизнь.

Он притянул меня к себе, и я вздохнула, когда он взял меня в свои объятия. Мои руки обошли его крепкую спину.

"Я чувствую половину своего возраста, когда я с тобой.- Он сказал.

"Что случилось с твоим нынешним возрастом?"Я спросил, выгибая голову вверх на него.

"Я хочу быть такой же молодой, как ты. Посмотрите на мир своими юными глазами.- Сказал он, коснувшись моего носа изящным прикосновением.

Я извивался носом.

"Тебе было лучше не потому, что я не так молода, как ты думаешь.- Я сказал.

Я нарисовал воображаемые круги на его груди, потому что я не чувствовал себя расстроенным сейчас. Думаю, когда дело дошло до выразительности, у нас обоих был синдром беспокойной руки. Видимо, в медицинской терминологии было такое.

"Я уверен, что я достаточно взрослый, чтобы быть вашим отцом.- Он сказал.

"Боже, Мистер Бордманн. Вы ужасно судите, сколько лет женщине.- Я сказал.

I looked into his eyes. Now I felt young because he had deducted ten years from my age. I smiled. I leaned more towards him. I was no longer supporting myself. He was the branch of the tree, while I was the rose vine; all around and over him.

"I would think that age is just a number." I said in reply.

"What could be more important than numbers?" He asked in jest.

"How we both get along. How we both feel when we are together." I answered.

"How do you feel when you are with me?" He asked.

"I feel safe and protected when I am with you." I said automatically.

He let out a kind of groan.

"Ты говоришь слова, которые двигают меня, Лайла. Ты позволил мне думать, что я могу быть больше, чем я есть.- Он сказал.

- Конечно, можете. Вы непогрешимый генеральный директор, который спасает вашу компанию.- Я сказал.

"Благодаря чуду, которое я не делаю. Я все еще пытаюсь выяснить, кто мне помог.- Он сказал.

"Это не имеет значения. Он только дал вам удар старт. Все остальное было в ваших руках, и вы отлично справились.- Я ответил.

Он сжал мои пальцы в знак признательности. Я почувствовал закругленные края кольца лунного камня на его указательном пальце.

- Я никогда не спрашивал, сколько тебе лет, Лайла. Ты выглядишь так, будто едва достиг законного возраста.- Он сказал.

- Мистер Бордманн, вы действительно меня хвалите?"Я спросил.

Он покачал головой, но затем губы свернулись в улыбку.

"Напротив, я вряд ли тот, кто осыпает людей комплиментами.- Он сказал.

Он говорил в юмористическом тоне, и его глаза мерцали. Это был достаточно комплимент для меня.

"Мне будет тридцать в конце этого месяца.- Я сказал, глядя ему прямо в глаза.

Я не пытался скрыть тот факт, что я был на старшей стороне моих соотечественников. Большинство из них были в начале двадцатых годов, и к тому времени, когда они достигли конца двадцатых годов, те, кто не мог идти в ногу или достаточно заработал, удалились. Это был едва ли карьерный путь, где можно было бы сохранить в течение более десяти лет. Те, кто это сделал, стали отборными девушками по вызову, и я был одним из тех, кто добрался до вершины. Возможно, я начал торговлю с преимуществом. У меня был предыдущий опыт работы, который хорошо обслуживал Эскорт-бизнес. Я был очень горд, что достиг предела за три года.

Хотя он выглядел приятно удивленным, он улыбнулся.

"Чтобы быть точными, у нас есть десятилетний возрастной разрыв.- Сказал он с улыбкой.

"Возможно, это новость для вас, что я слишком стар, чтобы квалифицироваться как ваша маленькая шалунья.- Я сказал.

Из-за порыва ветра мои волнистые завитки снова в лицо, и я небрежно уложил волосы за уши. Он взял мои волосы и держал их в хвостике.

- Честно говоря, Лайла, я рад, что ты старше, чем я думал. Таким образом, я менее склонен чувствовать, что пользуюсь тобой.- Он сказал.

- Вы никогда не использовали меня, мистер Бордманн."Я ответил.

Почти сразу же я улыбнулся ему. Он ухмыльнулся и улыбнулся.

Я собрал волосы, которые он связал и попытался заплести мои волосы, чтобы они были на месте.

- Но ты был груб, высокомерен и зол на меня.- Я сказал, честно говоря.

Я ловко работал пальцами на волосах, но мои глаза были на его.

Игривый стон вырвался из горла. Он смотрел на меня в забаве.

"Лайла, как раз когда я думал, что ты пытаешься сделать мне комплимент, ты сбиваешь его в следующую минуту своими резкими словами.- Сказал он, глядя мне в глаза.

Его глаза не были ни пронзительными, ни напряженными на моих. Они были нежными и добрыми.

"Я не закончил с тем, что я хотел сказать, Г-Н Бордманн. Если ты позволишь мне закончить...- Я сказал.

"Боже, сколько из моих плохих качеств я должен нести от тебя сегодня, моя маленькая шалунья?- Спросил он.

Несмотря на его вопрос, его голос был приятным, и я знал, что он не злился на меня. Я подогрела его слова.

"То, что я хотел сказать, было то, что вы также были вдумчивы, терпеливы и понимали по отношению ко мне; больше, чем вы когда-либо могли себе представить.- Я сказал, ропотом.

Мой голос снова проснулся от эмоций. Теперь, когда мои волосы теперь модно сделаны в свободной косе, мои руки были свободны, чтобы прикоснуться к нему снова. Как я уже упоминал, я скучал по нему,и я еще не прошел этот этап.

Я возился с кольцом лунного камня на его указательном пальце под предлогом более пристального взгляда на многогранный камень, когда на самом деле все, что я хотел сделать, это почувствовать прикосновение его кожи к моей.

Он молчал, и я увидел, как его адамовское яблоко растет, как будто он хочет говорить. Его глаза сверкали изнутри. Серый волк в них выходил ко мне; он уделял свое время достаточно долго.

"У меня есть слабое место, когда дело касается тебя, Лайла."Он сказал, в тихий голос, который trilled со страстью.

Потому что он пытался контролировать свой голос в подчинении, вероятно, принимая во внимание мои чувства, это больше привлекало его ко мне. Я почувствовал нежность его жеста.

"Когда дело касается вас, мистер Бордманн, я чувствую то же самое, но я боюсь...- Я сказал.

Я ахнул своими словами. Моя реплика на ответ была внезапной; эти слова случайно ускользнули из моих уст. Я больше не мог их вернуть.

"Я понимаю, что у вас есть все основания бояться меня, но, пожалуйста, относитесь ко мне как к алмазу в грубой форме. Я могу быть отшлифованной и отформованной так, как ты любишь меня.- Сказал он очень нежным голосом.

Он бы продолжил, но мои пальцы слегка задели его губы. Я медленно покачал головой. Он мог бы знать правду о том, почему я уклонялся.

- Это не так, мистер Бордманн.- Я сказал, мягким голосом.

"Я могу измениться, Лайла. Вы видели, как я трансформируюсь прямо на ваших глазах."Он сказал, что его голос поднимается с интенсивностью силы.

Его серые глаза сияли странным светом. Его лицо выглядело искаженным, потому что он пытался контролировать свою реакцию. Его руки слегка перебегали по моим щекам, и когда они пробирались к моим губам, я вздрогнул от его прикосновения.

"Я сделаю для тебя все, что ты захочешь, чтобы я сделал, Лайла.- Он сказал.

Многогранный Лунный камень бледнел по сравнению с восхитительным блеском в его глазах. Его голос был чрезвычайно нежным, и его губы, когда они произносили те слова, которые хотел услышать каждый любовник; дрожали от тоски.

"Мистер Бордманн..."Я сказал, Не зная, как продолжать.

- Скажи, что будешь со мной сегодня вечером. Еще одна ночь.- Он сказал.

Когда его глаза пронзили меня, я был пойман во всем водовороте его эмоций. Меня втянули в глубины логова серого волка. По моей воле; ибо мое сердце хотело быть с ним, но я был просто в ужасе.

"Я хотел сказать, что боюсь..."Я снова начал.

Он терпеливо ждал, пока я продолжу, намеренно кивая головой медленно.

"Я боюсь своих собственных чувств к тебе.- Я прошептал.

Я пытался четко сформулировать свои слова, но они оказались несвязными.

Я посмотрел ему в лицо. Я позволил ему принять мое смущенное выражение, которое было наполнено тоской, привязанностью и смятением. Я видел его беспокойные глаза, пытающиеся успокоить мой. Я смотрела ему в глаза, прежде чем сказать себе, что все будет хорошо, потому что я доверяла ему. Затем я закопал лицо ему в грудь.

"Лайла.- Он нежно сказал.

Мне показалось, что он хочет говорить таким образом, который меня не расстроит, но слова в этот момент бесполезны.

"Мистер Бордманн, я буду с вами сегодня вечером.- Я сказал.

Я не мог вполне расшифровать тон моего голоса, но я думал, что это был голос, который говорил с нежностью по отношению к нему. Возможно, это был не первый раз, когда я говорил с ним нежно, но это был первый раз, когда я был сильно осведомлен об этом. Вой ветра сделал меня более проницательным для реверберативных звуков в воздухе, включая мой собственный.

"Лайла, ты никогда не называла меня по имени, кроме как однажды. Почему ты не называешь меня Маттиас? Может, начнем с того, что ты называешь меня Маттиас?- Спросил он, глядя прямо на меня.

"Я больше склонен к г-ну Бордману. Я просто так привык к этому. Она тебе подходит."Я сказал, хотя я был насторожен, что он может сердиться на меня за то, что я не исполняю его приказ.

"Хорошо, моя маленькая шалунья. Пока ты со мной, я доволен."Он сказал, с капитуляцией в голосе.

Мы долго смотрели на каждого. Я взял его полностью. Было так хорошо, что он вернулся. Только сегодня я хотел его. Я забыл о гала-концерте на фортепиано и пяти тысячах человек в большом зале. Они казались далекими сейчас и давным-давно.

Его взгляд был добр, когда он заметил меня. Он думал о том, что сказать и как это сказать.

"Лайла, это был не незнакомец, который написал тебе эту ноту, хвалившую тебя за то, что ты играла на пианино в библиотеке.- Он сказал.

В его глазах было подмигивание. Он выглядел мальчишеским и молодым. Я бы сказал, что он выглядел моложе меня.

"О...- Я сказал.

Я чувствовала себя раскрасневшейся. Цвет поднялся до моих щек.

"Неудивительно, что ты говорил загадками той ночью. Ты был как сфинкс.- Я сказал.

Теперь я складывал кусочки пазла вместе.

Он кивнул озорно и галантным жестом поклонился.

- Шери сказала, что вы выглядели довольно знакомо, но вы отрицали это.- Я обвинительно сказал.

"Конечно, я отрицал это, Лайла. Как еще я мог подобраться к тебе поближе? Ты уже был таким скрытным.- Он сказал.

Теперь я посмотрел вниз, стыдливо осознавая, как я пытался скрыть от него свои навыки создания музыки.

"I was more than a tad dramatic I suppose. I thought that I could surprise you with my own rendition of Music of the Night. I memorized the lyrics and gave my good, old vocal cords a workout when I was in Bangkok. At night in the hotel room, I was singing, facing the mirror till the wee hours of the morning." He said.

I looked at him in amazement.

"Why would you want to surprise me?" I asked.

Мне было любопытно. Я никогда не любил сюрпризы, потому что я не обязательно знал, как реагировать. Не было стандартных правил, когда дело касалось сюрпризов. Однако сегодня этот сюрприз был очень рад.

Он задумчиво посмотрел на меня.

Честно говоря, я не был уверен, что приду сегодня вечером к концерту. Я не хотел давать обещаний, которых не мог сдержать. Работа в филиалах накапливалась день ото дня и казалось, что каждый раз, когда был установлен новый срок, его нужно было отодвинуть назад. Я только забронировал свой рейс прошлой ночью, и я прибыл рано утром. Я позвонил Чери, чтобы сообщить ей об этом.- Он сказал.

Неудивительно, что она сказала, что меньшее, что я могу сделать, это хорошо сыграть последнюю песню.- Я сказал.

Г-н Бордман кивнул.

"Я думаю, что Шерри очень нравится мне, не так, как я тебе нравлюсь, конечно.- Сказал он, с мальчишеской ухмылкой на лице.

Я покраснел.

"У меня не было возможности связаться с вами. У меня были только ваши банковские реквизиты и ничего больше.- Он сказал.

Я кивнул в знак признательности. Я спросил его о его поездке в Юго-Восточную Азию. Он был рад, что поездка была успешной. Ему удалось повысить эффективность во всех отраслях. Инженеры "одиноких" филиалов, понимая, что продажи сокращаются, также имели свои собственные предложения о том, как извлечь выгоду из рынка, и он решил следить за их предложениями. У Головного офиса в Сингапуре также были хорошие результаты. Им удалось заключить крупную сделку, преодолев первоначальные барьеры в отношении квот при выделении пакетов.

"Я воспользовался вашим советом, чтобы сосредоточиться на вещах, которые я люблю.- Он сказал.

"И проблемы со сном, кошмары, ваши лекарства?"Я спросил.

"Увы, у меня все еще есть проблемы со сном, но мне редко снятся кошмары. С тех пор я перестал принимать таблетки.- Он сказал.

Он увидел меня немного обеспокоенным, и он сказал: "Не волнуйся. По большей части, больше всего изменилось то, как я чувствую и управляю своими бурными эмоциями. Теперь я справлюсь лучше. Я больше не чувствую, что это конец света. Я больше не самоубийца."

Он взял мои руки в свои и тепло прижал их. Он снова наклонил голову, чтобы посмотреть на меня.

- Я так рада."Я сказал, глядя, чтобы увидеть его глаза.

Моя работа была сделана, и я был так рад, что все закончилось хорошо. Моя миссия увидеть его на пути была выполнена сегодня вечером, и у меня был дополнительный бонус выступать с ним, пока он пел с самым красивым голосом, который я когда-либо слышал в моей жизни. И мне пришлось провести с ним одну ночь. Что еще я мог попросить?

"Могу ли я нанять Вас снова, когда я становлюсь одиноким?- Вдруг спросил он.

Не подозревая, я издал безжалостный вздох.

"Почему ты вздыхаешь?- Тихо спросил он.

Я посмотрел в эти волчьи глаза, которые я так хорошо знал в моих снах, когда он был далеко.

"Я не могу спать с тобой, не в тот последний день и не больше. Мы зашли слишком далеко на дорогу невозврата. С тобой я вышел из своей зоны комфорта.- Я с рвением сказал,что не знаю, что обладаю.

- Я знаю.- Он сказал.

"Вот почему Вы не можете нанять меня снова.- Я сказал.

I let go of our linked hands. The pressure of his palms on mine had been very soothing but I must not let myself get carried away further into the point of no return. I could not stop myself from those wretched feelings which played havoc with me. The more I knew I should not think about him was the moment I thought about him more.

Мне потребовалось бы много времени, чтобы детоксикировать себя от чувства к нему множества сильных эмоций, которые кипели в моем теле в течение последнего месяца. Болезненная правда состояла в том, что я не совсем хотел отпускать полностью, но я чувствовал, что я должен был для нас обоих. Он был без меня, а я была без него. Теперь он будет в порядке.

"Что, если я просто хочу вашу компанию и ничего больше?- Он спросил тихим, глубоким голосом.

Я покачал головой.

- Тогда друзья?- Спросил он.

Я снова покачал головой.

"Давайте не будем усложнять.- Я сказал.

Он обдумал это какое-то время, и тогда он заговорил серьезно.

- Конечно, Лайла. Конечно. Я достаточно вас побеспокоил. Ты бы больше не хотел меня, но сегодня вечером.- Ответил он.

Его слова были правдой. Я не хотел иметь с ним ничего общего теперь, когда я знал, что он будет в порядке. Я мог только смотреть на него, долго, потому что я знал, что больше никогда не увижу его после сегодняшнего вечера.

Те сны, где его глаза пронзили меня, скоро остановятся. Это были грешные сны. Но теперь я знал, что он не сердится на меня. Эти мечты, безусловно, ускользнут в пропасть (я буду использовать его слова здесь), навсегда, никогда больше не поднимутся.

"Как вы думаете, мы бы случайно наткнулись друг на друга на улицах, Лайла?- Он спросил меня.

"Оставим ли мы это на усмотрение Вселенной?- Я сказал.

"Ах...Вселенная, которая отвечает на все молитвы и дарует все чудеса?- Спросил он.

"Вы сказали, что я всегда верил в немного магии.- Мягко сказал я.

Ветер начал разворачиваться в стремительные галы. Волны поднимались выше, пока не затопили скалистый район на дне бульвара.

Suddenly he enveloped his arms around me. He tried to gauge my reaction to it, but I just stood there like a statue. I was seeped into his overwhelming scent. I seemed unable to move, to think coherent thoughts. Rationality and standard answers seemed to mount further and further away. Yes, I was a strange and mysterious creature. He had been justified in calling me so. I was also as idiotic and neurotic as could be.

I could not have predicted what happened next.

Склонившись как будто в трансе, он взял к себе в губы и грубо надавил на них. Его руки затянулись вокруг меня, и когда я наткнулся на него и на его грудь, он углубил поцелуй. Он распахнул мои губы. Инстинктивно я ответил своим собственным рвением. Я втянул себя в него, глубоко и безумно. Я не думал об этом. Я просто чувствовала, и я чувствовала его. Я чувствовал его и все о нем. Пока он был моим.

Я почувствовал стянутость в его груди, когда я сдался его поцелую. Это было так правильно, так естественно, что я бы не хотел этого. Я чувствовал его. Это было самое близкое, что я когда-либо чувствовала.

Как будто внезапно проснулся, я боролся в его объятиях и сделал несколько шагов назад.

Мы оба тяжело дышали.

"Это будет поцелуй, который ты запомнишь, Лайла. Мой способ попрощаться.- Сказал он нестационарным голосом.

"Ты хорошо целуешься. Я обязательно запомню это.- Я сказал.

Прикосновение его губ к моим было просто опьяняющим.

- Вам холодно?- Он спросил меня.

Его голос теперь был скупым. Это было совершенно не связано с тем, о чем мы говорили.

"Утвердительный ответ.- Я сказал.

Я почувствовал холод в воздухе, и теперь я был ужасно холоден, хотя я почувствовал, что это мое сердце, которое было холодно и изношено. Но это может быть единственным оправданием, чтобы вернуть меня в библиотеку.

"Возьми мое пальто. Почему вы должны носить такую хлипкую одежду?"Он сказал, расстегивая свое двубортное пальто и практически запихивая меня в тяжелую ткань.

Вряд ли я думала, что мое имперское платье с длинными рукавами-бабочками и слоистыми текстурами хлипкое. На самом деле я думал, что это довольно элегантный в отличие от туго черные платья я носил в течение моего рабочего времени. Во всяком случае, не было момента спорить с ним о моем наряде. Я пыталась протестовать против его действий, пытаясь одеть меня как куклу.

- Нет, Мистер Бордманн. Я сейчас пойду внутрь, подальше от всего этого ветра.- Я сказал.

Тем не менее, его худые руки уже бесцеремонно поместили одну из моих рук в его рукав пальто и, как статуя, я не сопротивлялся, когда он держал мою другую руку и засунул меня в нее. Как грубо я представлял себе этот сценарий. Я был довольно раздражен собой за то, что не стоял за мою собственную свободную волю. Мне нравилось думать о себе как о волевой и властной, но с ним я как бы поддавалась на протяжении всего нашего знакомства. Я чувствовала себя в безопасности, когда была с ним. Я не хотел прощаться. Это потому, что мне никогда не нравились прощания, я рассуждал.

Затем я почистил волосы за уши, если он будет вынужден сделать это снова для меня.

Без его пальто я видел, что он носил бледно-голубую льняную рубашку, которая идеально прилегала к его тощему туловищу. Его грудь и живот выглядели точеными.

Наше безраздельное внимание друг к другу подошло к концу, когда мы услышали быстрые шаги и слабый голос, вызывающий, несмотря на воющий ветер.

Тогда мне позвонил теплый, знакомый голос.

- Дуанфен! Дуанфен!"

Я знал, кто это был. Я практически побежал к голосу, не задумываясь. Я увидел темный, высокий силуэт, который ускорил движение к нам, и я негодно врезался в фигуру.

"Лукас..."Я плакал.

Я пытался держать свой голос под контролем. Это сработало, но слезы начали стекать по моим щекам.

- Почему ты не рассказал мне о своем концерте?- Спросил он нежным голосом.

Он говорил со мной по-Тайски. В течение многих лет я не слышал петь-песни на родном языке. Это было похоже на музыку для моих ушей. Я представлял себе дождь в деревне, которая больше не существовала.

"Я не знал, смогу ли я это сделать. Я не хотел тебя разочаровывать. Это все равно было не важно. Я никогда не собирался быть опытным пианистом.- Я сказал.

"Ты была звездой. Ты никогда не разочаровывал меня. Я был жесток к тебе. Прости мои ожидания от тебя. Я слишком сильно тебя толкнул.- Он сказал.

Голос Лукаса был вызван эмоциями.

Я забыл, что мистер Бордманн был там, смотря на нас обоих, не понимая ни слова, что мы говорили.

"Лукас, это мистер Бордманн. Он мой клиент."Я сказал, возвращаясь к английскому.

И Г-Н Бордман, я сказал: "Это Лукас, мой друг."

Оба мужчины довольно подозрительно смотрели друг на друга, но они приветствовали друг друга крепкими рукопожатиями. Мистер Бордманн особенно озадачен и озадачен тем, кто именно Лукас.

"Вы оба создаете идеальный музыкальный дуэт. Когда-нибудь думал о том, чтобы снова выступить?- Спросил Лукас.

Г-Н Бордманн смягчил свою позицию. Он улыбнулся и посмотрел на меня, прежде чем снова обратиться к Лукасу.

"Я оставлю это Дуанфену.- Он сказал.

Это был первый раз, когда он назвал меня моим настоящим именем, и я не мог не слушать lilt его голоса, как он пытался произнести его на тайском языке.

"Вы оба, приходите и навещайте меня, и Дуанфен, снова выступайте со своим коллегой-музыкантом. Пианино всегда ждало вас дома.- Сказал Лукас.

"Он пришел ко мне за сексом. Я не хочу усложнять ситуацию.- Я сказал.

Я быстро говорил с Лукасом по-Тайски. Я всегда был очень честен с Лукасом. Он не судил меня за мои решения. Он меня понял.

Но музыка была небесной. Вы позволите своему старику немного потакать этому?- Спросил Лукас.

"Конечно, Лукас, ты заслуживаешь большего, чем просто немного снисхождения. Я Навещу тебя.- Я сказал.

"Ты вернешься домой. Мы должны поговорить о том, что случилось.- Сказал Лукас.

"Окей.- Я сказал.

Хотя я поддерживал связь с Лукасом по телефону, мы не встречались друг с другом в течение года. После моих алкогольных и наркотических дней я чувствовала себя виноватой и разорвала с ним связи. Это было постепенно. Он меня очень мучил. Наконец, в прошлом году я перестал навещать его.

Он был социальным работником, с которым я впервые связался двенадцать лет назад. Затем я оказалась под зонтиками системы социального обеспечения после того, как мой так называемый муж бросил меня навсегда. Его семья отказалась принять меня. Они верили, что я золотоискатель и оппортунист. Это было недалеко от правды. Я не любил его, и я знал, что он был только в восторге от моего тела. Мы оба использовали другого. Я приехала в эту страну, выйдя замуж за пожилого человека, который рассматривал меня только как объект сексуального удовлетворения.

Я хотел лучшей жизни для себя. Я хотел найти выход, и многие из работников секс-бизнеса, казалось, делали это. Так что я просто сделал то, что они сделали. Тогда казалось, что это единственный выход из бедности. У меня была лучшая жизнь здесь. Но я так раскаялся в том, что сделал.

Лукас был добрым, отцовским человеком, который взял меня под свое крыло. Он уже мог говорить по-Тайски, и мне было легче общаться с ним на моем родном языке. Мое знание английского языка было не так уж плохо. Где-то по пути я обнаружил, что у меня есть талант к языкам, но когда я услышал язык моего детства, меня тут же победил Лукас. Он помогал мне на протяжении многих лет. Он призвал меня учиться и иметь карьеру, что я и сделал, пока я не разорвал цикл три года назад.

Так как мы говорили на тайском языке, мы забыли, что Г-Н Бордманн бездумно ждал ответа.

"Вы знакомы с поп-хитами девяностых? Я говорю это больше, потому что я знаю, как играть песни наизусть. Они были музыкой из моего детства, и я могу вспомнить их лучше всего.- Я сказал, обращаясь к г-ну Бордману.

"Попробуй меня. Ты еще не видел лучшего из меня, Лайла.- Он сказал.

Он снова назвал меня Лайла.

В его глазах был живой взгляд. Я думал, он принимал вызов петь. Какая выпивка.

"В субботу Днем. Два часа?- Спросил Лукас.

Он повернулся к мистеру Бордману. Он записал адрес для него в брошюре концерта. Мистер Бордманн никогда не прекращал светиться после того, как получил адрес.

Я вспомнил эту ночь очень ясно, потому что это был первый раз, когда мы все собрались вместе в этой обстановке. Все люди, которых я знал здесь, в пригороде, были здесь. Мы втроем вернулись в библиотеку. Я вспомнила, как Пенелопа хвалила меня и говорила, что она не знает, что музыка-это еще один талант, которым я обладала так хорошо. Шери была в восторге от того, что библиотека теперь останется открытой из-за подавляющей поддержки.

Я видел на своих глазах, что и Г-Н Бордманн, и Геральд были в глубоком разговоре, пока я был занят Шерри. Тогда я знал, что мои секреты не останутся нетронутыми слишком долго. Я просто хотел, чтобы я мог разлить этот момент в песочные часы и пережить его в любое время, когда я хочу, потому что я знал, что на следующий день все будет по-другому.

И мистер Бордманн, он, казалось, наслаждался той ночью. Из - за широкой огласки этого события, это было только вопрос времени, что он столкнулся Клара и ее партнер, Томас. Он милостиво улыбнулся ей, а она ему. Она была красавицей; справедливой и стройной с голубыми глазами; цвет ясного дневного неба. У нее был острый нос, который подчеркивал контуры ее изящного лица. Ее губы были полными, а щеки-розовыми. Ее волосы были цвета золота. Заглянув в ее лицо, я увидел в ее глазах атмосферу элегантности и уверенности.

Она обняла его руками и трижды поцеловала его в щеки; левый-левый-асимметрично. Но не было ли золотого правила, что поцелуи должны симметричны? Я наблюдал, как руки мистера Бордманна мгновенно тянулись вокруг ее, чтобы ответить на ее поцелуи.

После того, как она отпустила его, он повернулся ко мне.

- Лайла, позволь представить тебя Кларе. Клара, это Лайла.- Он сказал.

Клара улыбнулась, когда она пробралась ко мне, посадив воздушные поцелуи по обе стороны моих щек. Я поцеловал ее обратно, хотя я бы предпочел, чтобы мы просто пожали друг другу руки.

"Вы играли очень хорошо. Мне понравился первый кусочек - запах перед дождем.- Сказала она.

"Спасибо тебе.- Я сказал.

Я вежливо ответил и улыбнулся стандартной улыбкой.

Это был неловкий момент после этого, потому что мы оба не говорили, И Г-Н Бордман просто смотрел от одного из нас к другому и обратно.

"Ты сногсшибательно выглядишь в этом платье.- Я сказал.

Я сломал лед, говоря о самом очевидном-как она была одета. На ней было черное платье с блестками, блестящие бусины. Это заставило ее выглядеть очень выдающейся. Ее золотые волосы были подняты в шиньоне, и это идеально соответствовало ее висящим золотым сережкам.

Она улыбнулась.

"Я не могу сказать то же самое о вашей, хотя.- Сказала она.

Хотя она все еще улыбалась, ее голос был немного острее, заставляя меня смотреть вниз. С опозданием я поняла, что все еще ношу его плащ, и неловко под ее усмехнувшийся взгляд, я сняла его. Мои глаза трепетали перед его большими, теплыми руками, когда я вернул ему его пальто.

"Спасибо тебе.- Я сказал ему, что-то вроде бормотания.

Наши руки снова слегка коснулись.

"Я рад, что внутри теплее.- Любезно ответил он.

"Ваше платье одно в своем роде. Вы возвращаете старинные платья в моду.- Сказала она.

Она улыбнулась мне, но я не был уверен, что она смеется над моим платьем в стиле высшего класса. Я вспоминал телевизионные шоу, такие как аббатство Даунтон, где британский высший класс не спорит; скорее они показывают свое неудовольствие круговым путем.

"Я вряд ли законодатель моды. Любой, кто следует за мной, делает это на свой страх и риск.- Я сказал.

Теперь я только что ответил дерзко, но честно. Я думал, что мое платье было красивым, но оно было из муслина и кружева. Он бледнел по сравнению с блестящей рождественской елкой, которую носила Клара. Это, безусловно, привлекло много внимания со стороны других людей, особенно мужчин. Когда мы разговаривали, они собрались вокруг нас. Я не думал, что они собрались из-за меня, или они?

Она рассмеялась, усмехнувшись.

- Так откуда ты знаешь Маттиаса?- Спросила она.

"Он мой клиент.- Я сказал, не моргнув веком.

Я взял свой шаг, чтобы ответить, прежде чем Г-Н Бордманн мог сказать что-то более странное, чем я должен был сказать, но глаза г-на Бордманна стали больше на секунду. Его глаза охватили мое непонимание. Глядя полностью раскопанные и из его зоны комфорта, он вмешался.

"Лайла хотела сказать это..."Он начал, приглушенным голосом.

Мне было интересно, стыдится ли он меня, кем я был на самом деле. Если да, то сейчас самое время мне это выяснить. Но действительно ли я хотел узнать, когда я знал, что последствия не изменят мои чувства ко всему?

"Я знаю, что она имела в виду, Маттиас дорогой.- Сказала Клара хитрым голосом.

Я почувствовал жало в своем сердце, когда она назвала его Маттиасом. Конечно, у них было семь лет вместе, и она, вероятно, слишком хорошо его знала. Тем не менее, я чувствовал себя неловко, когда она позвонила ему в своем собственном ласковом термине. Что я мог сказать, когда я демонстративно отказался называть его по имени?

Мистер Бордман посмотрел на нее, ошеломленный. Клара повернулась ко мне.

"Лила, я не знаю тебя лично, но я слышал о тебе в социальных кругах. Ваше имя является синонимом бизнесменов в городе, и теперь, я считаю, что вы расширили свой опыт в пригороде, не так ли?- Сказала Клара, подняв на меня брови.

Я слегка улыбнулся. Она определенно преувеличивала. В городе было много, много бизнесменов и много, много других, таких как я, которые могли бы предоставить им подобные услуги по конкурентоспособным ценам.

"Я не знаю, что я так хорошо известен, как я не комфортно с вниманием.- Я сказал.

Выгибая свою элегантную шею ко мне, она издала громкий смех.

"Ты веселый. Вы делаете прямо противоположное. Получение себя в центре внимания, как это умный шаг, чтобы повысить себя. Так теперь ты подрабатываешь пианистом?- Спросила она.

Она нарисовала свои слова в том, что я бы назвал снисходительным образом. Ей было трудно согреться, как я мог, ради мистера Бордмана. Он представил нас не просто так, и я хотел лучше понять его и ее мотивы. Я хотел посмотреть, что это было, что заставило их нажать в первую очередь. Это, конечно, не мое дело, но я уже сделал его дела моим делом.

Она снова рассмеялась над этим громким смехом, когда слегка взмахнула мне по плечу.

Г-н Бордман выглянул из себя, но он сказал что-то, предположительно в мою защиту.

"Это не имеет значения, не так ли? Лайла помогала другу собрать средства на содержание библиотеки. На самом деле, я думал, что это было очень благородно с Лайлой, хотя она довольно застенчивая. Даже я не мог заставить ее играть на пианино для меня, когда это были только мы оба."Г-Н Бордманн сказал.

Теперь он повернулся ко мне, и в его глазах была нежность, которая принесла мне комок в горло. Бессознательно я приблизилась к нему, и он быстро обернул меня вокруг его рук.

"Все еще холодно, а?- Он прошептал, только чтобы я услышал.

Я вглядывался в его лицо, видел присущую ему нежность. Я подарил мистеру Бордману благодарную улыбку. Он держал мой взгляд на своем и в одно мгновение я чувствовал себя застенчивым; глядя вниз на полированный Мраморный пол. Я почти мог видеть поразительное сходство моего силуэта, отражающегося на мне, И Г-на Бордмана, который смотрел на наши размышления.

Я чувствовал себя оправданным. Я не чувствовал себя вторым лучшим. Не с мистером Бордманном. Все равно не сейчас.

Я не слышал, чтобы Клара что-то говорила, но я скорее чувствовал ее пристальный взгляд на меня.

"Я просто пытаюсь сказать, что нет ничего плохого в том, чтобы бороться за внимание, пока вы честны с самим собой. Я люблю внимание и я всегда был честен об этом, не так ли, Маттиас?"Она сказала халатно г-ну Бордманну.

Я обсудил ее заявление. Я не мог оценить, намекала ли она на то, что я был нечестен с ним, или просто, возможно, я был ужасно предвзятым против нее, и все, что она сказала, рассматривалось с отрицательной точки зрения.

"Правда в том, что я не много думал об этом, кроме как преодолеть свой страх выступать на публике. Я дал обещание своему другу и намеревался сдержать его.- Я сказал, тихим голосом.

Я говорил от всего сердца. С каждым днем я постоянно все больше узнаю о себе. Я снова становился храбрее, и я научился доверять потоку жизни больше, и это означало доверять людям вокруг меня.

"Вы прекрасно выступили. Мне нравится, когда ты играешь.- Г-н Бордман сказал мне.

Он гордился мной, и его гордость заставила мои щеки смыть багровый, я был в этом уверен.

"Не забывай меня. Считай меня, Лайла.- Сказала Клара.

Тем не менее, ее голос был пронзительным, и ее глаза были прикованы к мистеру Бордману, а не ко мне. Я чувствовал себя немного смущенным ее поведением.

"Лила только что переехала в пригород четыре месяца назад. Я узнала для себя, что пригород-действительно красивое место, как вы думаете, Клара?- Спросил Г-Н Бордманн.

Он явно пытался сменить тему.

"Конечно, так и есть. Ночная жизнь дикая, это то, что мне больше всего нравится. Это намного лучше, чем в городе, потому что это менее регулируется.- Сказала Клара.

"Мне здесь нравится природа, тем более что мы так близко к морю."Я сказал, думая правильно, что я должен сказать что-то приятное и непричастное.

"С тех пор, как я приехал сюда, я смог получить представление о своей жизни."Г-Н Бордманн сказал.

Он смотрел на меня нежно. Я вспомнил день, когда мы собрали кольца лунного камня. Это был сладкий, незабываемый день. Я держал его в своей постели той ночью, как платонический, как это было.

Клара снова изменила тему.

"За эти годы у вас сложилась Репутация с клиентами. Томас нанял вас, не так ли?"Клара спросила меня.

Она проскочила за Томасом через толпу. Он проводил время, закупая себе немного еды и шампанского на стороне зала.

Теперь она любознательно смотрела на нее.

"Утвердительный ответ. Мы довольно долго обсуждали плюсы и минусы этого вопроса. Это было трудно справиться в начале, но мы рискнули, а остальное было историей.- Я сказал с улыбкой.

Я думал о том, как облегченно я был после того, как я закончил с этим. Мы с Томасом обсудили варианты и возможности, которые не имеют прецедентов. Это была тяжелая работа. Это окупилось, когда Томас получил то, что хотел.

Мистер Бордманн ахнул. Он посмотрел на меня в шоке.

- Лайла, ты была с Томасом?- Пробормотал он больше для себя, чем для меня.

Я кивнул.

Взгляд в его глазах сказал мне, что он действительно травмирован. У меня не было причин раскрывать ему моих предыдущих клиентов из давно ушедшей эпохи. До сих пор не было ситуации, в которой я должен был бы объяснить свое прошлое. Поэтому я никогда не останавливался на деталях своего прошлого. Я хотел сказать ему всю правду сейчас, но я не мог сделать это перед Кларой. У меня все еще была эта унция гордости, которую я хотел бы поддержать, вплоть до финальной встречи.

"До сегодняшнего дня Томас никогда не прекращает говорить о том, как он благодарен за то, как сильно вы сошли с вашего пути. Без тебя он бы потерял все, и за это я тоже в долгу перед тобой.- Клара сказала мне.

Хотя ее слова были сладкими, тон ее голоса был несколько плоским.

Мистер Бордманн повернулся, чтобы посмотреть на Клару. Казалось, что он вообще не может следить за разговором. Он выглядел более запутанным из-за проходящей секунды. Возможно, он пришел к своему дивергентному выводу о том, о чем мы говорили.

"У меня есть множество клиентов, которых я с удовольствием могу представить вам, если вы заинтересованы."Клара сказала, на самом деле.

"Спасибо тебе. Я буду рассматривать это на индивидуальной основе. Прошло некоторое время с тех пор, как у меня была практика, и я довольно ржавый, я боюсь.- Я сказал.

Г-н Бордман огорчился предложением Клары ко мне. Он стал белым, как лист. Он смотрел на меня странным образом, а затем на Клару в неверии.

- Вы слышали, что сказал Лайла. Она не хочет новых клиентов.- Он сказал.

Он приступил к ответу от моего имени. Я нахожу это довольно милым, что он будет собственником меня. В моем сердце я всегда знал, что он очень собственник, который всегда получал то, что хотел.

"Я не говорил, что господин Бордманн. Я просто не знаю, есть ли у меня опыт, чтобы соответствовать их высоким ожиданиям меня.- Я сказал.

Мягко, я положил глаза на его. Я надеялся, что он поймет, что мы с Кларой говорим о чем-то, о чем он не знал.

"Я знаю, что ты имеешь в виду, Лайла. Это требует времени, чтобы отточить свои навыки снова. В любом случае, вот моя карта, и дайте мне знать.- Сказала она.

Она передала мне свою визитную карточку из сцепления, которое она несла с собой. Я принял его и держался за него, так как у меня сегодня не было сцепления. У меня был целый мешок слинга тяжелых фортепианных книг, которые я не использовал, потому что я уже запомнил музыку наизусть.

- Вы должны больше верить в Лайлу. От того, кто дает другим второй шанс, Вы не согласны, Маттиас дорогой?- Спросила она.

Я почувствовала жало в груди, когда услышала, как она снова назвала его Маттиасом. Я хотел, чтобы она просто бросила "дорогого", когда она позвонила ему. Мне также не понравилась мелодичная Лилия ее голоса, когда она произнесла два слова вместе.

Г-Н Бордман выглядел как серый волк в нем был ранен. Это было больно, потому что это было жестоко обезглавлено фактами, которые были болезненными. Его выражение было crestfallen.

Ему было стыдно за то, кем я был на самом деле? Я был либо во всех масках, которые я носил, либо ни в одной из них. Все, кто я был; была общая сумма того, что я представлял.

"Дуанфен, я вижу, что ты взял сценическое имя. Лайла на самом деле довольно броский."

К разговору присоединился еще один мужской голос. Это был Джеральд.

"Что вы думаете о моем сценическом имени?"Я спросил.

Я улыбнулась Джеральду, когда он поцеловал меня в щеку.

"Почему меня это не удивляет? Я помню как-то, что ты зашла слишком далеко. Помнишь, что сказал босс о том, что сирень отвлекает наших клиентов?- Сказал Джеральд.

Он сиял, когда он посадил второй поцелуй на мою другую щеку.

"Ну, я не совсем с ним согласился, и в конечном счете я убедил его, что так долго, что я был в состоянии сделать то, что от меня требовалось, он не должен быть предвзятым по поводу цвета.- Я сказал.

Я улыбнулся зову улыбкой на Джеральда.

- Вы знали, что я на вашей стороне. Я всегда была яркой. Я люблю моду в женщине, особенно, когда она удар начинает одну из старейших профессий в мире.- Сказал Джеральд.

Он подмигнул мне. У него был этот очаровательный, мошеннический взгляд на него. Я мог бы легко упасть под его очарование тогда, но я был так увлечен работой, что я не выделил время для себя, чтобы сделать это. Неудивительно, что у него уже было три бывших жены, и через несколько дней он собирался снова жениться.

"Что?"Г-Н Бордманн сказал.

Хотя его руки теперь были в кармане пальто, я мог видеть, что ткань была вытянута. Я знал, что он скрутил пальцы в мяч, и он очень старался контролировать себя от взрывоопасных эмоций.

Некоторое время я не смотрел на его глаза, потому что боялся, что они нападут на меня таким образом, что я потеряю свою прохладу перед Кларой и Джеральдом. Я не хотел быть эмоциональным перед людьми, которых я не знал. Только в очень интимные моменты с людьми, с которыми мне комфортно, я осмелился пролить слезы и показать свои истинные эмоции. Единственный человек во Вселенной, который имел эту уникальную привилегию делиться моими сокровенными мыслями и страхами, был мистер Бордманн.

Я подумал, что правильно представить Джеральда Кларе. Г-н Бордман наблюдал с задумчивым выражением, не говоря ни слова. Джеральда привлекла красота Клары. Я видел, что его забрала она. Он начал болтать с ней девяносто дюжин, оставив и мистера Бордмана, и меня одного.

Мистер Бордманн выглядел бледным, и я хотел отвлечь его в сторону, чтобы поговорить с ним. Я осторожно потянул за руку, которая не была у него в кармане пальто, но он оставался жестким и равнодушным. Я смотрела на него изумленно. Обычно он был бы более чем заинтересован в том, чтобы я держал его за руки.

- Может, выпьем чего-нибудь?- Я спросил его, мягко.

Он посмотрел на меня с замученным, но нежным выражением лица. Интересно, что именно он чувствовал. Я знал, что то, что он чувствовал, было не хорошо для него. Я собирался возглавить путь, чтобы получить что-то для нас обоих, чтобы выпить, когда он потянул за рукава бабочки моего платья империи.

"Подождите немного.- Он сказал.

Джеральд сумел заставить Клару смеяться. Она игриво била его по плечу, пока он смотрел на нее с нахальством на его языке тела. Мне было интересно, где он оставил Сару. Я вспомнил ее как робкую, но добрую душу, которая всегда кормила бездомных собак после работы.

Наконец наступил момент, когда между Джеральдом и кларой была небольшая пауза. Г-н Бордманн воспользовался этой возможностью, чтобы выступить.

"Мне все равно, кто такая Лайла. Я принимаю ее за то, кто она и что она делает. Мне больно слышать, что у нее есть другие клиенты, но я принимаю ее всем сердцем, и я не боюсь дать знать всему миру.- Он сказал.

Его голос был наполнен страстью, смешанной с болью. Его затемненные, напряженные глаза устремились от меня к Джеральду, а затем к Кларе.

Его вспышка была достаточно громкой, чтобы не только Джеральд и Клара, чтобы услышать; но любой в пределах нескольких метров. Некоторые люди, которые болтали живо в их группе, смотрели на него в любопытстве, задаваясь вопросом, не было ли у него слишком много, чтобы пить. Другие делали вид, что не замечают, в то время как некоторые полностью игнорировали его. Джеральд и Клара выглядели по-настоящему удивленными; возможно, они задавались вопросом, было ли что-то, что они сказали, что спровоцировало его.

Что насчет меня? С другой стороны, я прекрасно его понял. Мое сердце выпрыгнуло на него. Я хотел сказать ему, что он неправильно понял, но, как ни странно, на моих губах не будет никаких слов.

Я испытал этот самый момент в замедленной съемке. Я видел, как рот Джеральда и Клары открылся широко в удивлении. Я видел, как мистер Бордман снова смотрел на меня в этих призрачных глазах. Я чувствовала его, и я бы объяснила ему. Я действительно должен ему так много.

По иронии судьбы, я также чувствовал себя светящимся, как луна; во всей ее благодати и тайнах. Словно луна обняла меня в своем тонком свете. Но долгое время Именно г-н Бордман обнял меня в своем духе. Он принял меня таким, какой я был, кем я был и кем я должен был стать.

Джеральд наблюдал за мной, как за свидетелем во время перекрестного допроса , пытаясь уловить от меня сигнал о мистере Бордманне. Возможно, он снимал шутку, которая не совсем туда попала. Я мог только глупо смотреть на Джеральда.

Однако именно Клара, наконец, нарушила молчание. Она посмотрела на всех нас в забавной манере.

"Если бы я был на вашем месте, мне было бы все равно, кто на самом деле Лайла и что она делает, если это приносит все деньги.- Сказала Клара с кокетливой улыбкой.

Джеральд однако промолчал. Из нас троих он пристально следил за мной. Джеральд подозревал, что что-то не так с тех пор, как он столкнулся с нами месяц назад.

"Я думаю, что вы оба должны лучше общаться друг с другом. Она продолжала, в мамке знает все голосом.

Она носила с собой воздух праведности. Как бы я ее не любила, она была права. Мне нравилось считать себя достаточно объективным, чтобы отличать факт от вымысла, а истину от лжи. Но как насчет сокрытия фактов, которые не сыграли никакой роли в моих отношениях с ним? До этого момента прошлое было запечатано.

"Моя специализация была в вопросах корпоративного права. Я специализировался на слияниях и поглощениях. Я также занимался деловыми спорами и переговорами.- Я сказал, обращаясь к г-ну Бордману.

Мистер Бордманн выглядел недоверчиво. Потребовалось время, чтобы эта новая информация утонула. Его рот был agape, и его глаза были широкими в шоке. Я сожалел, что это вызвало у него эту невыносимую реакцию. Мне было жаль его. Я чувствовала себя ужасно, потому что сегодня вечером подвергла его всему этому непониманию.

"Лайла была моей коллегой в Everett & Myers. Она была одним из самых востребованных юристов в вопросах, касающихся корпоративного права. Она никогда не теряла дело.- Сказал Джеральд.

Отбросив игривый голос, который он использовал, когда говорил с Кларой, он теперь звучал так серьезно, как мог.

Я посмотрел на Джеральда и он кивнул мне.

Дело в Джеральде и мне; оба были коллегами, которые работали вместе в течение пяти лет, было то, что он точно знал, что сказать в нужное время. Я пошутил, что он может даже закончить предложения для меня, и я мог для него. Возможно, потому что мы могли так хорошо предвидеть друг друга, мы не нашли друг друга достаточно интересными, чтобы начать отношения, хотя я нашел манеру, в которой он говорил очаровательно. Я знал, что он вложил много практики в совершенствование своего обаяния с противоположным полом. Он рассказал мне столько же.

Мы оба работали над одним и тем же делом вместе; мозговой штурм до самого утра. Это были трудные времена, но они также были времена, которые я вряд ли мог относиться к больше. После того, как я ушел, мы редко поддерживали связь, хотя мы держали номера сотовых телефонов друг друга. Эти времена казались светлыми годами, потому что я уже бросился в другое направление в жизни. За последние три года произошло так много событий, что мои пять лет юридической практики, казалось, исчезли из моей памяти. Я не был уверен, что снова смогу стать такой высокопрофессиональной женщиной.

Глаза мистера Бордмана были непоколебимы. Он держал взгляд на мне.

"Я был прав, когда сказал, что ты странное и загадочное существо в сказке.- Он сказал.

Он повернулся ко мне, и Пирс, с которым я сейчас познакомился, был напряжен. Он не прилагал никаких усилий, чтобы говорить больше. Он оправился от первоначального шока. Он пробежал пальцами по своим коричневым локонам, пытаясь осмыслить мое прошлое, заполняя пустые пробелы в жизни, которые я опущил. Он больше не выглядел сумасшедшим или расстроенным. Он был просто поражен новой информацией обо мне.

Джеральд дал мне погладить по спине. Клара недоверчиво смотрела на происходящее.

"Мне пришлось отыграться от юридической практики. Я думаю, вы можете назвать это академическим отпуском, или, по крайней мере, это то, что я назвал. Я сказал себе, что я закончу свою докторскую степень по философии со всеми временами, которые у меня были. Однако у жизни были другие планы на меня. Я проследил за этим. Через три года я только собрал данные и больше ничего.- Я сказал.

Глаза мистера Бордмана никогда не оставляли меня. Эти глубоко посаженные глаза пронзили меня медленной интенсивностью пивоварения, и я почувствовал, что постепенно сгораю в пылу его взгляда.

"Стандартные правила в ваших стандартных тетрадях; такие данные?- Спросил он.

Я кивнул.

"Моя докторская степень должна была быть по теории Келсена об иерархии норм-Stufenbaulehre. Меня интересовало его понятие о цепочке валидности и может ли оно быть применено к повседневному взаимодействию с людьми.- Я сказал.

"Это достаточно удивительно. Кто берет отпуск, а затем делает полевые исследования?- Сказал Джеральд.

Он имел это в виду любезно. Он увидел, что теперь его цель-поддержать все, что я хотел сказать. Он был моим защитником. Кстати, он тоже был хорошим. У него была невероятная способность предсказывать. Он мог очень хорошо читать свидетелей, и я научился у него трюкам торговли. Он был одним из моих ранних наставников.

- Я боюсь, что ты потерял меня в докторской степени, Лайла."Г-Н Бордманн сказал.

"Потенциальная докторская степень. Я даже не уверен, что хочу сделать это сейчас.- Я сказал, поправляя его.

Я посмотрел на него, надеясь, что он поймет меня сейчас. Я больше не хотел ничего от него скрывать.

- Все равно ты можешь закончить. Я предполагаю, что вы собрали достаточно данных за эти годы, чтобы написать выдающуюся диссертацию.- Он сказал.

Он дал мне добрую улыбку, и его глаза теперь были теплыми против моих. Я снова почувствовал, что он сотрясается; напоминает ночь, когда мы проснулись вместе в моей постели.

Я хотел сказать, что я собрал слишком много данных, потому что они возрастали с тех пор, как я был подростком. Я был последовательным невротиком, и я держал его до сих пор. У меня была эта иерархия норм, но интерпретация данных была бы задачей behemoth. Я не мог быть достаточно объективным, когда я был так глубоко вовлечен в эту тему. Исследователь должен был быть увлечен предметом, но в то же время отстранен. Я был слишком глубоко переплетен с моим исследованием.

Я покачал головой.

"Слишком много бесполезных данных. Когда я взял свой отпуск, я решил по прихоти, что я должен пересмотреть свою жизнь. У меня было слишком много правил, которым я следовал. Поэтому я подумал, что может быть лучше, чем начать с изучения всех правил с юриспруденции и философской точки зрения? Но все вышло не так, как я планировал.- Я сказал.

Я посмотрел на мистера Бордмана, а затем на Джеральда и, наконец, Клару, которая была очень тихой все это время.

- Думаю, теперь я тебя лучше понимаю."Г-Н Бордманн сказал.

Он снова обнял меня. Его руки на моем платье без рукавов; полный тепла, сделал мою кожу покалывание, как мерцающие звезды. Я смотрел на него; мои ресницы развевались без разбора, потому что я чувствовал себя застенчивым.

"Я не понимаю ход разговора, но я предполагаю, что что-то значимое обсуждалось, и это не ваша докторская диссертация.- Сказала Клара.

Она посмотрела на меня, а потом на своего дорогого Матиаса.

Я хотел бы объяснить ей. Это было довольно сложное дело, и я не знал, с чего начать.

- Позволь им быть, Клара. У каждого отношения есть свои моменты, не так ли?- Сказал Джеральд.

В внезапной смене выражения, Клара повернулась от него к г-ну Бордману. Она выглядела взволнованной.

- А как же наши моменты? Я не могу забыть тебя. Пожалуйста, прости меня.- Она резко сказала.

Ее голос был драматическим. Ее глаза были широкими, и она вдруг выглядела совсем по-другому. Она держала его за плечи, даже когда его руки были обернуты вокруг меня. Она была почти такой же высокой, как он. Она посмотрела на его лицо и пробормотала что-то к нему, чего я не поймал. Г-Н Бордман оглянулся на ее действия, и он продолжал неподвижно, прежде чем быстро повернулся ко мне и выпустил свои руки над моими плечами.

"Лайла, пожалуйста, извините нас на несколько минут.- Он сказал.

Он совершенно забыл про Джеральда.

"Окей."Я сказал, потому что я не думал, что ему вообще нужно мое разрешение.

Затем он показал ей на угол коридора. Мы с джеральдом смотрели, как они пробирались сквозь толпу в тишине.

"Что только что произошло?- Спросил Джеральд.

Он смотрел на меня очень внимательно, принимая во внимание любые потенциальные чувства, которые я могу иметь.

"Честно говоря, я действительно не знаю. Я думаю, она все еще любит его.- Я сказал.

Я говорил спокойно, и когда я посмотрел на Джеральда, я увидел, что он посмотрел на меня с беспокойством.

"Я не думаю, что он любит ее.- Он сказал.

Его слова были намеренно громкими и ясными.

- Джеральд, ты всегда знаешь, как говорить мне самые приятные вещи.- Я сказал.

- Но я думаю, что это правда. Его сердце с другой женщиной, и ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой, Дуанфен.- Он сказал.

Теперь я с удивлением посмотрела на Джеральда. Он просто кивнул мне.

- Послушайте, я не знаю, что произошло между вами обоими или кем он вас считал. Но я думаю, ты должен действовать, пока не стало слишком поздно.- Он сказал.

Я покачал головой.

"Всегда было слишком поздно.- Я сказал.

Мне пришлось улыбаться, несмотря на беспокойство. Я был уверен, что у нас с господином Бордманном вообще не было романтических отношений. У нас было парное Соглашение без секса; возможно, это был самый точный способ описать наше соглашение. Парной, но дальше не было. Я хотел, чтобы это закончилось дружно, и это не могло закончиться лучше. Теперь он получил женщину своей мечты. Я был вторым лучшим снова, но это не должно было стать сюрпризом, потому что история всегда повторялась. Наша последняя ночь была больше не по расписанию.

Г-н Бордманн и Клара серьезно разговаривали друг с другом в углу зала. Он достал что-то из кармана, и я узнал, что это ювелирная шкатулка с подходящим кольцом из лунного камня. Оба они с энтузиазмом столпились над ним. Затем он достал кольцо, чтобы показать его Кларе. Ее лицо искрилось в восторге. Я не видел реакции мистера Бордмана, хотя его спина была обращена против меня.

Я не мог больше смотреть, и я отвернулся, чтобы наблюдать за множеством людей в большом зале. Джеральд сопровождал меня, когда я прошел самое далекое расстояние, которое я мог от них.

- Джеральд, ты знаешь меня достаточно давно. Вы знали истинную причину, почему я ушел из фирмы. У меня был нервный срыв. Я употреблял алкоголь и наркотики. После того, как я выздоровел, я провел свое время в качестве девушки по вызову с Эскорт агентства. Так я с ним познакомилась.- Я сказал.

Джеральд упорно смотрел мне в глаза, когда слышал, что я сказал. Он не сказал ни слова, но обнял меня. Затем мы продолжили искать Сару. Мы втроем провели приятную, но несущественную беседу в ту ночь. Было приятно иметь возможность быть с ними обоими, как в старые времена. Это было странно, что я не пропустил их, но теперь я нашел их компанию очень утешительной. Мне было интересно, как я мог выжить без них. Неудивительно, что было одиноко. Я был изолирован.

Лукас, Пенелопа и Чери также присоединились к нам в разговоре. Все люди, которых я знал; прошлое и настоящее; были все вместе в этом большом зале. Это казалось таким сюрреалистичным. Я знал, что ношу разные маски и могу принять их. Но кем я хотел быть? Я не был уверен. Я знал, что сейчас на переходном этапе. Я больше не мог держаться за прошлое. Я хотел двигаться дальше.

После часа бесконечной, но приятной болтовни я почувствовала усталость. Я простился в отдельной комнате в библиотеке. Вот где мы с Чери иногда разобрались с возвращенными книгами. Я начал переставлять книги в соответствии с жанром. Всегда было хорошо работать в своей беспокойности. Я рылся с книгами на столе, когда услышал, что дверь открыта. Думая, что это может быть только Шери, я улыбнулся. По крайней мере, кто-то присоединится ко мне здесь.

Когда я повернул голову, я увидел, что это был он.

"Я искал тебя повсюду, Лайла. Шери сказала мне, что ты можешь быть здесь.- Он сказал.

Его голос был мягким, его выражение было очень вежливым и вежливым.

"Я разбираю несколько книг.- Я сказал.

Я показал на кучу книг на столе.

"Конечно, вы заслуживаете, чтобы отдохнуть в ночь после блестящего концерта вы дали.- Он сказал.

Он посмотрел на меня с непостижимым выражением лица.

Я пожал плечами.

"Не так много людей, я адвокат, девушка по вызову или пианист.- Я сказал.

Поскольку его присутствие заставило меня напрягаться, я начал собирать несколько книг со стола и упорядочивать их по размеру на этот раз.

- Могу я вам помочь?- Спросил он.

Я покачал головой.

- Клара, должно быть, беспокоится о твоем возвращении.- Я сказал.

Новый четкий край книги уколол палец, вызывая красную царапину. Я ненавидел порезы бумаги. Я не был чужд им в юридической фирме. Множество аффидевитов и обязательных деклараций на всю жизнь.

- Именно об этом я и хочу с тобой поговорить, Лайла.- Он сказал.

От двери он сделал два огромных шага, пока не добрался до стола. Только Ширина стола и гора книг разделили нас.

"Это было ясно и очевидно для всех.- Я сказал.

- Это было, Лайла?- Спросил он.

Я не ответил, но медленно кивнул.

"Во всяком случае, Г-Н Бордманн, поскольку вы здесь, я хочу сказать, что я не хотел скрывать от вас, что я был юристом в очень уважаемой юридической фирме. Несколько лет назад Томас обратился к моей фирме за спором по товарным знакам с другой компанией. Это было трудное дело, чтобы доказать в суде, но в конечном итоге решение было в нашу пользу.- Я сказал.

Г-Н Бордман держал книгу в руке, но все его внимание было на мне, потому что книга держалась вверх ногами.

- Я понимаю, Лайла. Это было в прошлом,и это не касалось настоящего.- Он сказал.

"Раньше я носил в офисе блузки сиреневого цвета. Мой босс думал, что это было непрофессионально в отношениях с клиентами, потому что они не будут принимать меня всерьез.- Я сказал.

Я немного улыбнулся своим идиотским поведением. Я тогда был довольно упорным, и я отказался от моей свободы выбора, когда дело дошло до наряда.

Мистер Бордман также улыбнулся мне. У него был приятный взгляд на него, и я чувствовала себя комфортно, говоря о себе. Я пошел дальше.

"Лукас был социальным работником, назначенным мне, когда мне некуда было идти. Двенадцать лет назад, когда меня бросил муж, я оказался в приюте для бездомных. Лукас убедился, что я собрался и преуспел в жизни. Он сказал мне начать все сначала. Он сказал, что у меня есть дар к языкам. Я хотел, чтобы он гордился. Я учился в университете; изучал право.- Я сказал.

Когда он слушал меня, он записал книгу. Он сузил расстояние между нами. Он обошел прямоугольный стол и встретился со мной. Однако он не тронул меня.

- Ты можешь мне все рассказать, Лайла.- Сказал он мягким голосом.

Он держал меня за талию обеими ладонями, и я сразу почувствовал поддержку этим жестом.

"Твои секреты со мной в безопасности.- Он сказал.

Его голос был низким и очень нежным.

"У меня все было хорошо, или я подумал. Но однажды во мне что-то сорвалось. Я чувствовал, что не заслуживаю этой жизни. Моя работа была затронута, потому что я пил и тусовался до утра. Потом я принимала наркотики.- Я сказал.

Я становился эмоциональным, но я хотел продолжить разговор о своей жизни.

Сцепление мистера Бордманна затянулось вокруг моей талии.

- Все в порядке, Лайла. Я здесь ради тебя.- Сказал он ободряющим голосом.

Его руки обошли меня. Он начал гладить мои волосы, когда слезы текли по моим щекам. Я был рад, что мне не пришлось смотреть ему в лицо. Я слепо посмотрел на полки передо мной.

- Мой босс велел мне уйти, иначе он меня уволит. Так что я ушел; но я придумал историю, которую я собирался начать с докторской степени. Только Джеральд знал, что на самом деле произошло, и теперь я думаю, что Сара также знает, так как она собирается жениться на нем.- Я сказал.

Я плакал, но не столько рыдал. Г-н Бордман, однако, почувствовал это. Он не был похож на Джеральда; он не мог предсказать, что я собираюсь сказать, но он мог чувствовать мои бурные чувства. Он мягко поднял мой подбородок, чтобы он мог смотреть на меня.

Когда он увидел мою слезинку, он так нежно и нежно поцеловал мои слезы.

"Я думаю, что искусство имитирует жизнь. В конце концов я попытался начать исследование. Я понял, что единственный способ исцелить-это понять мое прошлое. Поэтому я подумал о нормализации правил, чтобы увидеть, если я не был так невротик, как я думал, что я был. Возможно, самовосстановление? У меня были подозрения, что если я буду следовать своим правилам, однажды я сойду с ума, и я так боялся потерять рассудок...- Я сказал.

Я начала рыдать.

- Тише, мой ангел. Со мной ты в безопасности."Г-Н Бордманн сказал, очень низким голосом.

Его ангел. Я не хотел слышать эти слова, но теперь я слишком устал, чтобы протестовать.

"Я теряю рассудок?- Я прошептал, глядя на него.

- Конечно, нет. Твой разум, Лайла, очень творческий. Вы были ранены в прошлом, и вы знали, что вы должны исцелить. Ваше детство и подростковые годы были травмирующими. Шрамы на спине вызывали у тебя кошмары. Ваши воспоминания о вашей матери, все они были болезненными.- Он сказал.

Его голос был полон глубоких эмоций, и я чувствовал, что наши духи пытаются понять друг друга в сложном танце. Мы танцевали как два равных; но ступали на ноги друг другу.

- Но разве ты не знаешь? Моей матери никогда не было. Я выдумал ее. В прошлом у меня было много опекунов. Меня перевели из одного в другой. Наконец я оказался на улице."Я сказал, рыдая до сих пор.

Он крепче обнял меня. Его хватка была почти болезненной, но я хотел почувствовать физическую боль, а не эмоциональную боль, которая меня съедала. Его руки прокатились по моим волосам, поглаживая мою голову постоянным давлением. Он снова поцеловал мои слезы, и когда их было слишком много, он достал свой белый льняной платок, чтобы стереть их. Не совсем в забвении, ибо я рыдал больше.

"Было намного проще создать кого-то, как постоянного в моей жизни. Я представлял себе этот образ реальным. Это был механизм преодоления, и я всегда знал, что это нереально. Но в течение многих лет и после всех алкоголизма и наркомании, я больше не был уверен...- Я сказал, тихим голосом.

Мое дыхание было неустойчивым. У меня была гипервентиляция.

"...пока не встретил тебя. Каким-то образом ваше присутствие вызывает во мне глубокие и скрытые воспоминания. Постепенно я понял, что реально, а что нет."Я сказал, продолжая.

Теперь г-н Бордман перенес кучу книг на другую сторону стола. Он сел на стол и поставил меня на колени. Я зарылся лицом в затылок его шеи.

"Это ожерелье из лунного камня-просто дешевая безделушка, которую я получил с рынка, когда был ребенком. Это фальшивый камень.- Я сказал.

Теперь он гладил мою спину с таким же жестким давлением. Это несколько успокоило меня, но я все еще рыдал.

"Лайла, ты была очень сильна эмоционально. Вы прожили жизнь в одиночестве. Я поражаюсь вашей силе, вашей причудливости. Это не имеет значения, что было реальным или иным образом. Единственный момент, который имеет значение, это сейчас.- Нежно сказал он.

Его голос был глубоким, и было неприятно слышать. Ему было больно, потому что мне было. Я сделал кивок на затылке его спины.

"Вы написали мое коммерческое предложение, не так ли, мой ангел?- Спросил он.

Его голос сейчас был очень эмоциональным, и я почувствовал, как его тело дрожит от этих слов.

"Утвердительный ответ.- Я сказал.

"Почему ты держал это в секрете?- Спросил он.

- Я боялся, что ты будешь злиться на меня за то, что я вмешиваюсь в твою работу. Я должна была быть девушкой по вызову, и я не хотела раскрывать себя как неудачный адвокат.- Я сказал.

Я все еще рыдал, но я пытался контролировать себя сейчас. Я глотнул немного воздуха и попытался дышать естественным путем.

Г-н Бордман поднял одну сторону моей щеки и несколько раз ласкал меня там.

"Я был встревожен и встревожен. Я усложнил тебе жизнь. Я был совершенно груб и высокомерен по отношению к тебе.- Он сказал.

Его голос был жестким, заставляя меня смотреть на него.

"Вы были также добры ко мне позже. Вы заставили меня признать прошлое таким, каким оно было, и я медленно чувствовал, что могу двигаться дальше.- Я сказал.

- Это то, что ты сделал и для меня. Я могу двигаться дальше из-за тебя, Лайла."Он сказал, очень хриплым голосом.

Я мог только смотреть на него, загипнотизированный.

"Я стала девушкой по вызову, потому что хотела лучше понять себя. Как будто я хотел доказать себе, что мое прошлое не так уж и плохо. Теперь это был мой выбор.- Сказал я грустным голосом.

Я знал, что не преодолел призраков своего прошлого, будучи девушкой по вызову. Вместо этого они заперли меня в состоянии сна, где я был довольно онемел во всем, что я сделал. Моя жизнь была поверхностно приятной и спокойной.

"Как две разбитые души, мы исцеляемся вместе, Лайла.- Он сказал.

В его голосе была такая грубая честность, что я внезапно осознал, насколько хорошо он был ко мне. Мне очень повезло, что я знал его в своей жизни.

"Знай, что ты очень красивое создание, Лайла. Ваше сердце чисто и ваш дух очень жив и ищет закрытия к прошлому. Вы так любознательны во всем, что вас окружает. В то же время, вы боитесь, что вам будет больно от мира. Вы стремитесь защитить себя, придумывая все эти стандартные правила.- Он сказал.

Он знал меня так хорошо, лучше, чем я.

"Утвердительный ответ.- Мягко сказал я.

Я смотрела на него. Я чувствовал себя окутанным мускусной насыщенностью. Я чувствовал, что вернулся домой.

I did not know for how long I had sat on his lap with my arms around his; my head on his chest as I listened to his fiery beating heart. But I know that he had held me long enough until I had stopped sobbing. My tears had been gently caressed away by his warm fingers as the handkerchief was thoroughly soaked.

There was a knock on the door, and as we both detangled ourselves from our rather unconventional position, the door opened to reveal Cherie.

"It's closing time. Most people have left." She said, smiling at the both of us.

Она не упоминала о том, что мы делали внутри. Мы оба поспешили к двери и вне библиотеки, Шерри обняла меня в последний раз на ночь.

- Спасибо, Лайла. Мероприятие прошло успешно. Библиотека здесь, чтобы остаться.- Сказала она.

- Я так рада, Чери. Я бы пропустил тусовку с тобой, если бы это было иначе."Я ответил.

Шери улыбнулась.

"Также. Ты был для меня очень хорошим другом.- Сказала она.

"Я ожидаю больше бергамота."Я сказал в ответ.

Г-Н Бордман посмотрел на нас обоих, а затем сказал голосом, полным юмора.

"Разве никто не собирается хвалить меня за мое пение?- Он сказал.

Мы оба улыбнулись.

Я подложил ему быстрый клюв на обе щеки, так как он сказал, что поцелуи должны быть симметричными. Шери посмотрела ей в глаза со знатным взглядом.

- Это ваш ответ, мистер Бордманн.- Сказала она.

Ее голос менялся между легким намеком на веселье и серьезность. Она поднялась, чтобы сесть в машину мэра, которая ждала ее на стороне бульвара.

"Сегодня вечером меня подвез мэр.- Она сказала, с дерзким подмигиванием, а затем шепотом в ухо, - я думаю, что он влюбился в меня."

Мы смотрели, как она уехала на Великом седане с шофером. Шери сидела рядом с мэром на пассажирском сидении, улыбаясь.

"Отвезу ли я тебя домой или ты предпочтешь провести ночь со мной в пентхаусе?"Г-Н Бордманн спросил меня очень хриплым голосом.

Он посмотрел на меня, полный предвкушения в его глазах.

Но вдруг я вспомнил Клару и их интимный момент, где он дал ей соответствующее кольцо из лунного камня.

- А как же Клара?"Я спросил, по глупости.

"Она ушла с Томасом."Г-Н Бордманн сказал.

"Я не понимаю.- Я сказал, глядя ему в глаза.

- Она призналась мне, что была несчастна с Томасом. Она хотела порвать с ним. Я предложил им сделать это в частном порядке, чтобы не устраивать сцену.- Он сказал.

"Я вижу.- Я сказал.

Я не был уверен, что я понял. Завтра она вернется к мистеру Бордману, я предполагала, и сегодня он хотел, чтобы моя компания была для старого времени, так как мы все равно не собирались заниматься сексом. Так все и должно было пройти?

Я не смел просить больше, потому что я просто хотел приятную ночь, чтобы помнить. Для меня это было хорошо, как сделка. Вчера вечером. Ночь, чтобы помнить.

Мистер Бордманн наблюдал за мной с интересом.

"Я думаю, что мне придется одолжить вашу полосатую бельевую пижаму.- Я сказал, немного смело.

Он был моим сегодня вечером, просто так, как я хотел, без всяких обязательств.

"Это тогда решено.- Он сказал.

С этим, он завалил меня в свои объятия, как будто я так легка, как перо.

- Что вы делаете, мистер Бордманн?"Я сказал, чувствуя головокружение от радости.

Я бы грустил завтра, но сегодня я бы не поддался мыслям о завтрашнем дне. На сегодняшний день я действительно живу моментом, принимая его таким, какой он есть.

"Как это выглядит, как я делаю, мой ангел?- Спросил он.

"Конечно, Ваш автомобиль не припаркован так далеко.- Я сказал.

"Я хочу, чтобы оправдание держало вас вот так, особенно, когда я думал, что никогда не увижу Вас снова.- Он сказал.

Я позволил ему носить меня, пока я махал руками ему на шею. Когда я столкнулся с ним, он улыбнулся триумфом. Его походка и дыхание были устойчивыми, когда он держал меня на руках до самого своего автомобиля, который был роскошным полуночным синим, сияющим в лунном свете.

Осторожно он положил меня вниз и открыл дверь рядом с водителем для меня. Я чувствовал себя особенным и хотел. Я посмотрел на него боком, когда он проехал короткое расстояние до номера в пентхаусе за считанные минуты. У входа в вестибюль Генри открыл мне дверь в своем очень формальном выражении. Взглянув на мое лицо, он выглядел шокированным, увидев меня, но он быстро превратил его в улыбку.

Г-Н Бордман передал ему ключи от машины, и Генри сразу же пожелал нам обоим приятного вечера. Идя по коридорам в его номер, я чувствовал себя подавленным. Я скучала здесь. Когда он повернул Золотой ключ, тяжелая дверь из розового дерева отошла в сторону, и я увидел, что рояль отражается лунным светом через стеклянные панели. Я глубоко вздохнул, думая о вечерах, которые я играл на этом пианино, только чтобы скрыть этот факт, когда я услышал, как он поворачивает дверную ручку; говорящий знак, что он был дома.

Он заставил нас обоих что-то выпить, и я не мог не улыбнуться, когда увидел, что это вода. Вряд ли это необычный способ закончить ночь, я думал, но это было то, что мне больше всего понравилось, никогда не авантюрировалось с напитком. Он также получил себе стакан воды, и я подумал, сделал ли он это из уважения ко мне или у него действительно была ненасытная жажда воды, потому что это был человек, у которого была обширная коллекция ликера. Он мог бы открыть винный магазин.

Он отвязал раздвижные стеклянные панели на балкон и перевез туда диван. Вскоре после этого, мы оба были serenaded moonlight. Он все время обнимал меня; время от времени он слегка выговаривал мне на моей хлипкой одежде. Я понял, что это было потому, что мои плечи покалывались воем ветра и мои чувства были усилены из-за его присутствия рядом с мной.

"У меня есть шаль, которая идет с этим платьем. Я пойду возьму его.- Я сказал.

Я поднялся с дивана, но он вытянул к нему руки.

- В этом нет необходимости. Я вижу, что моя одежда подходит вам очень хорошо.- Сказал он томным голосом.

Он снова запихнул меня в свое пальто, и я вздохнула.

"Вы можете быть довольно властным.- Я сказал.

"Если бы я не был, ты бы не был здесь со мной сегодня вечером.- Ответил он.

Мы смотрели на бурное небо. Наконец, когда лунный свет больше не светил на нас, мы вошли внутрь. Это был точно такой же момент, когда буря начала бушевать всю ночь.

In his bed, I lay on his chest as our arms mutually enveloped each other. Gazing at him, three little words slipped my lips. Three words which in my entire life, I had never uttered to a single soul. They escaped my lips without fear or favour.

"What does it mean in English?" He asked, gazing tenderly at me.

One last secret had I kept from him; now not because I claimed to know better, but because I knew that Clara was coming back for him tomorrow. She was the chosen one; the one with the moonstone ring.

"Tell me, Lila." He whispered.

Теперь его руки сгребли мои волнистые волосы. Моя голова все еще была на его груди, мои руки на его сердце.

"Вы были в Бангкоке некоторое время. Ты не брал Тайский?- Спросил я с легкой улыбкой.

"Я был слишком занят, работая мои голосовые связки ночью, чтобы беспокоиться о языке."Он ответил просто.

"Как я счастлива сегодня вечером.- Я сказал вместо этого.

Я дал ему благодарную улыбку; и я был благодарен, что знаю его сегодня; и знал его завтра. Прошлое, настоящее и будущее все передо мной сегодня вечером. Я наблюдал бурю ярости на от кровати. Через окна свет пробил, как болты осознания; гром ревел, как признания, что это было во всем; и это закончилось хорошо.

Я мог двигаться дальше, а он мог двигаться дальше.

То, что осталось, было запахом, который задержался. Насыщенность мускусом пронизывала комнату; атмосферу и нас обоих.

Он спал задолго до меня. Я не мог спать, но не двигался. Я заметил его спящее лицо. Его брови больше не дергались во сне; его лоб больше не бороздил в линии беспокойства. Его губы держали намек на улыбку.

Я хорошо вздохнул; как я люблю тебя; ты властный, высокомерный, добрый человек. Было так много прилагательных, которые я мог бы использовать, чтобы описать его.

Я почувствовал насыщенность любви в своем сердце, как мой дух вырвался; я люблю тебя, Маттиас Бордманн.

Я всегда; всегда был и всегда будет.

Завтра был новый день, но пока, это были только мы. С этим я закрыл глаза, наконец, и позволил себе обратиться к другой стороне, как ночь взяла меня в полном объеме. Я мечтал о любви; любовь нацарапала везде на тротуарах; на тротуарах; в номере-пентхаусе; во мне. Я люблю и я мог бы любить; так глубоко. Я так тебя люблю, Маттиас.